О своих назначениях они узнали в Эшгольце на следующий же день. Кнехта
назначили в Вальдцель.
--------
ВАЛЬДЦЕЛЬ
"А Вальдцель родит семью искусников, играющих в бисер", -- гласит
старинное изречение об этой знаменитой школе. Из всех касталийских школ
второй и третьей ступени она была наиболее художественной, то есть если в
других школах совершенно отчетливо преобладала какая-то определенная наука,
в Кейпергейме, например, классическая филология, в Порте -- аристотелевская
и схоластическая логика, в Планвасте -- математика, то в Вальдцеле,
наоборот, искони поддерживалась тенденция к универсальности и к сближению
между наукой и искусствами, а высшим воплощением этих тенденций была игра в
бисер. Правда, и здесь, как во всех школах, она отнюдь не преподавалась
официально и как обязательный предмет; но зато частные занятия вальдцельских
учеников были посвящены почти исключительно ей, а кроме того, городок
Вальдцель был ведь местом официальной Игры и ее учреждений; здесь находились
знаменитый зал для торжественных игр, гигантский архив Игры с его служащими
и библиотеками, а также резиденция Ludi magister. И хотя эти институты
существовали совершенно самостоятельно и организационно школа никак с ними
не объединялась, в ней все-таки царил дух этих институтов и что-то от
обрядности больших публичных игр было в самой здешней атмосфере. Городок
очень гордился тем, что приютил не только школу, но и Игру; просто учеников
жители называли "студентами", а учащихся и гостей школы Игры -- "лузерами"
(испорченное "lusores" (игроки (лат.))). Кстати сказать, вальдцельская школа
была самой маленькой из всех касталийских школ, число учеников здесь почти
никогда не превышало шестидесяти, и это обстоятельство тоже, конечно,
придавало ей какой-то особый аристократизм, какую-то кастовость, какую-то
элитарность внутри элиты; да и правда, из этой почтенной школы выходило в
последние десятилетия много магистров и вышли все умельцы игры в бисер.
Впрочем, эта блестящая репутация Вальдцеля отнюдь не была бесспорной:
кое-где держались и такого мнения, что вальдцельцы -- напыщенные эстеты,
избалованные принцы и не годятся ни на что, кроме игры в бисер; порой во
многих других школах бывали в ходу довольно злые и горькие суждения о
вальдцельцах, но ведь резкость этих шуток и критических замечаний как раз и
показывает, что основания для ревности и зависти были. В общем, перевод в
Вальдцель означал некое отличие; Иозеф Кнехт тоже знал это, и, не будучи
честолюбив в вульгарном смысле, он все же принял это отличие с радостной
гордостью.
Вместе со многими товарищами он пришел в Вальдцель пешком; полный
готовности и высокого ожидания, он прошел через южные ворота и сразу был
очарован и покорен побуревшим от древности городком и широко раскинувшейся
бывшей цистерцианской обителью, где помещалась школа. |