Гриффин подумал с минуту и спросил:

– Где вы хотите проводить испытания?

– В местечке к югу от Аннаполиса.

– Экая даль! Почему именно там?

– Там наша линия заканчивается. Если трансформатор забарахлит, пострадает не так уж много домов. С другой стороны, одна из моих команд всего в двадцати милях от этого места, и я их уже поднатаскал с этим новым оборудованием. Так что в течение первых месяцев они каждый день будут проверять, как работает новый транформатор. Если он окажется в порядке, то уже осенью можно будет заказать целую партию, а следующей весной начать их установку.

– О'кей. Так где, говорите, это место?

Доббенс развернул на столе Гриффина карту.

– Вот.

– Тут живут люди зажиточные, – сказал Гриффин с сомнением.

– Да ладно вам, босс! – рассмеялся Алекс. – Вы представляете, что будет, если газеты пронюхают, что мы экспериментируем только в районах бедняков? Да и вообще, эти защитники природы – богачи!

Доббенс неспроста упомянул о защитниках окружающей среды. Гриффин терпеть не мог этих, как он их величал, «защитников природы с Парк‑авеню». У него была маленькая ферма, и он не любил, когда городские жители заводили разговоры о спасении природы.

– О'кей, можете приступать к проверке. Когда вы установите новый трансформатор?

– Где‑то через неделю. Но сперва мне самому надо съездить туда, проверить линию, если вы не против.

Гриффин одобрительно кивнул.

– Я таких инженеров уважаю, – сказал он. – А то нынешние все боятся запачкать руки. Держите меня в курсе дела.

– Есть, сэр.

– Я вас там, наверху, всегда хвалю, так что…

– Благодарю вас, мистер Гриффин.

Менее чем через час Доббенс уже был дома. Син Миллер только‑только встал с постели, а теперь пил чай и смотрел телевизор. Алекс удивлялся, как это можно начинать день с чая. Себе он приготовил кофе.

– Ну? – спросил Миллер.

– Никаких проблем, – улыбнулся Алекс. Однако улыбка тут же исчезла с его лица – ему вдруг пришла в голову мысль, что, может, то, чем он занимается в электрической компании, и есть его настоящее призвание. После всех этих, в бытность студентом, разговоров о служении народу… Ведь именно народу он и служит, работая в этой компании. Пусть это служение и не бросается в глаза.

О'кей, решил он, в будущем, когда у него будет власть, надо будет помнить о всех этих скромных служащих – сколь бы они ни были скромны, они всё‑таки служат народу.

– Подробности обговорим в лодке.

* * *

Среда была особым днём. Джек в этот день отпросился с работы – они забирали Салли домой.

У Джека в руках был гигантский медведь в шляпе – подарок его курсантов, а Кэти катила кресло с Салли. Полицейский отворил перед ними двери больницы Хопкинса. На улице было прохладно, как всегда в марте, но их машина стояла почти возле самого подъезда. Пока Кэти прощалась с сёстрами, Джек взял Салли на руки и, бережно усадив её на сиденье, застегнул на ней предохранительный ремень. Медведя пришлось пристроить на заднем сиденье.

– Ты готова Салли?

– Да, – прошелестела она в ответ.

Сестры говорили, что она всё ещё плачет по ночам. Ноги её наконец зажили, и она могла ходить – с трудом, неуклюже, но всё же… Если бы не селезёнка, то можно было бы сказать, что она вполне выздоровела. Врачи уверяли, что шрамов со временем почти не будет видно, а ночные кошмары и вовсе скоро прекратятся.