Заметив ярость противника, Фригга направила пару двойников к краю обрыва.

Одна из иллюзий подняла меч:

– Сразись со мной, если посмеешь, великан!

– Если ты, конечно, не трус, – добавила вторая, опустив меч. – Мой муж уже одолел тебя, и, кажется, сын мой сделал то же самое. И вот ты бежал и спрятался в горах, где тебя ждет поражение от моих рук!

– Твой муж обманул меня! И ты, женщина, заплатишь за его коварство! – взвизгнул Хрунгнир и направил Голдфакси в галоп навстречу двум иллюзиям.

Но лошадь проявила больше здравого смысла, чем ее хозяин, и затормозила прежде, чем они сорвались с обрыва.

Поднятого копытами снега было достаточно, чтобы испортить заклинание, и обе стоящие у края Фригги растворились в воздухе.

Хрунгнир потрепал благородную лошадь по шее.

– Отличная работа, мой преданный друг. Мы с тобой определенно погибли бы, напади я на эти фальшивки. – Великан соскочил с коня и снова похлопал его, теперь по боку. – Отдохни, Голдфакси, ты достаточно потрудился. С женой Одина я разберусь сам.

Двойников осталось около дюжины, и Фригга потихоньку начала ощущать усталость от необходимости поддерживать такое количество иллюзий за раз. Однако она терпела, ведь защитные заклинания Долины еще не активировались. И поэтому двенадцать Фригг кружили вокруг великана.

Хрунгнир поднял дубину и улыбнулся:

– Я знаю, что ты поблизости, ведьма. Даже Локи не смог бы сотворить подобную магию издалека, а твой сын превзошел тебя в магических делах.

– Неужели? – спросила одна из Фригг.

– Я научила сына всему, что он знает, – добавила вторая.

– Но, – закончила третья, – это совершенно не означает, будто я научила его всему, что знаю я.

Четвертая Фригга набросилась на Хрунгнира с мечом. Великан легко отбился от очевидной атаки в лоб и отправил в небытие еще одну копию.

Не успела дубина великана пройти сквозь бесплотную форму жены Одина, как еще две иллюзии напали на него сзади. И пусть мечи у них в руках и не имели физической формы, Фригга наполнила последние одиннадцать двойников магической силой, способной передаваться через клинки мечей.

Когда мечи двух иллюзий пронзили его живот, Хрунгнир закричал, а его мистические силы ослабли. Рыча от неожиданной боли, великан вслепую взмахнул дубинкой позади себя, избавившись от двух копий, а затем атаковал еще троих, уничтожив их прежде, чем иллюзии успели поднять оружие.

Из оставшейся полудюжины двойников нескольким удалось ранить Хрунгнира, но их ударов оказалось недостаточно, чтобы сразить его, и вскоре великан сумел расправиться со всеми иллюзиями и остался стоять на плато в полном, за исключением своего жеребца, одиночестве, ослабленный, но живой.

– Я знаю, что ты поблизости, ведьма! – взревел Хрунгнир. – Тебе от меня не спрятаться! Может, у меня и нет твоего таланта к колдовству, но мы, ледяные великаны, – единое целое со льдом и снегом, и никто не сможет долго прятаться на морозе от таких, как я.

Затем Хрунгнир поднял руки, и снег, повинуясь его воле, поднялся с земли и слетел с того самого обрыва, с которого Фригга обманом собиралась скинуть его самого. В считаные секунды жена Одина лишилась своего укрытия и была вынуждена подняться и встретиться с ледяным великаном лицом к лицу.

– Твои жалкие трюки иссякли, жена ненавистного Всеотца. А без своих иллюзий ты – ничто.

Фригга подняла меч:

– Не тешься надеждой, Хрунгнир, что я бессильна пред тобой. Ты знаешь, мать Локи искусна в волшебстве. Но неужели тебе в голову не приходила мысль, что мать Тора способна постоять за себя в битве?

– Ха! – За издевательским смешком последовал могучий замах дубины, который Фригга с легкостью отразила мечом.