– И доспехи, и оружие зачарованы. Ни одна сила во всех Девяти Мирах не сможет их разрушить. Даже молоту Тора не под силу расколоть камень. Так что, когда вы в следующий раз вторгнетесь в Асгард...

– Не будет никакого следующего вторжения в Асгард.

Эти слова застали Локи врасплох.

– Но почему нет? Разве ты отомстил Одину за его оскорбление? Неужели Хрунгнир решил, что публичное унижение следует оставить безнаказанным?

– О, за оскорблением последует расплата, не переживай. Я лишь предпочел другой путь добиться справедливости за оскорбление Одина. Как раз в этот самый момент, пока мы разговариваем, Тор уже направляется в Йотунхейм, чтобы сразиться с Хрунгниром в честном бою один на один.

– И Тор на это согласился? – удивленно спросил Локи.

– Скоро узнаем. Если он не прибудет к наступлению ночи, я убью нашего гостя.

– Гостя?

– Заложника из Асгарда, чью жизнь я согласился обменять на поединок с богом грома. А теперь, благодаря тебе, у меня есть средство для достижения победы.

– Это в том случае, если Локи не возражает против того, чтобы ты использовал его подарки для убийства его же сводного брата, – подал голос Тьяцци.

– Полагаю, я уже затрагивал эту конкретную тему, Тьяцци. Однако я повторюсь: у меня нет никаких проблем с тем, что именно Хрунгнир станет причиной гибели Тора. В конце концов, на моем пути к короне Асгарда стоят и Один, и Тор. Если Хрунгнир смахнет Тора с игральной доски, моя задача облегчится на половину. – Локи в волчьем образе подскочил к каменным доспехам. – Поэтому прошу тебя, прими мои дары и используй их для достижения победы в битве с Тором.

– Прекрасно! – Хрунгнир откинул голову и рассмеялся. – Это будет битва на все времена. Об этом сочинят легенду, сложат песню, и песня эта будет называться «Смерть Тора»!

Локи порадовался, что все еще остается в волчьем облике, поскольку раздраженный вздох, который он не смог сдержать во время бравурной речи Хрунгнира, больше напоминал рык.

– Позволь же мне опробовать предоставленную тобой магическую броню. – Хрунгнир подошел к доспехам и остановился, не зная, как быть дальше.

– Просто коснись ее, и она сама наденется.

Великан колебался:

– А это не хитрость? Один по прежнему твой отец, а ты – по прежнему Обманщик. Вдруг это все трюк, чтобы заточить меня внутри созданной тобой статуи?

– Полагаю, технически Один может считаться моим отцом, поскольку он забрал меня у твоего дяди. Но не думай, что я испытываю к нему какие то сыновние чувства. Можешь не сомневаться – здесь нет никакой хитрости. Если ты намереваешься сразиться с другим сыном Одина, то я с радостью предоставлю тебе помощь. Прикосновение к броне переместит тебя внутрь доспехов, и ты станешь неуязвим.

– Замечательно! Моя победа над любимым сыном Одина гарантирована! – ликующе заявил Хрунгнир.

Локи оскалился. Да, скорее всего, так оно и было. Тор и правда являлся любимцем Одина. Локи никак не мог этого поняты Подобный Одину лидер, казалось бы, должен ценить мозги и хитрость превыше грубой силы. Не говоря уже о том, что Тор являлся сыном просто по факту рождения, а Локи отец выбрал. И все же Один обращался с ним вот так...

Да, определенно стоило посмотреть за тем, как Хрунгнир взгреет Тора за грехи их отца.

Доспехи походили на каменную статую, которую великаны поставили у себя на лужайке. Сперва Хрунгнир просто смотрел на них. Он понял, что это не цельный кусок камня. Руки, ноги, шлем и грудная пластина – все они являлись отдельными элементами, которые, однако, были соединены вместе. В шлеме виднелся квадратный проем для лица.