|
Алан не показывал мне таких приемов, к тому же я был подавлен ощущением неминуемой смерти, поэтому совсем растерялся и, беспомощно стоя на месте, думал только о том, как бы пуститься наутек. -- Што с вами, шорт вас дери? -- крикнул лейтенант и вдруг ловким движением выбил у меня из рук шпагу, которая отлетела далеко в камыши. Он дважды повторил этот маневр, а подняв свой опозоренный клинок в третий раз, я увидел, что мой противник уже засунул шпагу в ножны и ждет меня со злым лицом, заложив руки за спину. -- Разрази меня гром, если я до вас дотронусь! -- закричал он и язвительно спросил, какое я имею право выходить на бой с "шентльменом", если не умею отличить острия шпаги от рукоятки. Я ответил, что виной тому мое воспитание, и осведомился, может ли он по справедливости сказать, что получил удовлетворение в той мере, в какой, к сожалению, я мог его дать, и что я держался, как мужчина. -- Это ферно, -- сказал он, -- я и сам шеловек храбрый и отвашный, как лев. Но стоять, как вы стояли, даже не умея дершать шпагу, -- нет, у меня не хватило бы духу! Прошу прощенья, что ударил вас, хотя вы стукнули меня еще сильнее, у меня до сих пор в голове гудит. Знай я такое дело, я бы нипочем не стал связываться! -- Хорошо сказано, -- ответил я. -- Уверен, что в другой раз вы не захотите быть марионеткой в руках моих врагов. -- Да ни за что, Пэлфур! -- воскликнул он. -- Если подумать, так они меня сильно обидели, заставив фехтовать все равно, что со старой бабкой или малым ребенком! Так я ему и скажу и, ей-богу, вызову его сражаться со мной! -- А если бы вы знали, почему мистер Саймон зол на меня, -- сказал я, -- вы оскорбились бы еще больше за то, что вас впутывают в такие дела. Он поклялся, что охотно верит этому, что все Ловэты сделаны из одного теста, которое месил сам дьявол; потом вдруг крепко пожал мне руку и заявил, что я в общем-то славный малый и какая жалость, что никто как следует не занялся моим воспитанием; если у него найдется время, то он непременно последит за ним сам. -- Вы могли бы оказать мне куда более важную услугу, -- сказал я; и когда он спросил, какую же именно, я ответил: -- Пойдите вместе со мной к одному из моих врагов и подтвердите, как я себя вел сегодня. Это будет истинная услуга. Хотя мистер Саймон на первый раз послал мне благородного противника, но ведь он замыслил убийство, -- значит, пошлет и второго, и третьего, а вы уже видели, как я владею холодным оружием, и можете судить, чем, по всей вероятности, это кончится. -- Будь я таким фехтовальщиком, как вы, я тоже этому не обрадовался бы! -- воскликнул он. -- Но я расскажу о вас все по справедливости! Идем! Если я шел в этот проклятый парк, с трудом передвигая ноги, то на обратном пути я шагал легко и быстро, в такт прекрасной песне, древней, как библия; "Жало смерти меня миновало" -- таковы были ее слова. |
