Всех женщин, которые сражались на ее стороне или издали. Кто истекал кровью, жертвовал и никогда не оставлял надежды, что этот день может наступить.

— Идем со мной, — сказала им Аэлина, мужчины подошли. — Друзья мои.

Звон колоколов, Аэлина кивнула охранникам у ворот замка.

Наконец они открылись, и рев собравшейся толпы был достаточно громким, чтобы всколыхнуть звезды.

Как один, они вышли. В веселый город.

На улицы, где люди танцевали и пели, где они плакали и прижимали руки к своим сердцам при виде машущих, улыбающихся правителей, воинов и героев, которые спасли свое королевство, свои земли. При виде недавно коронованной королевы, глаза которой сияли от радости.

Новый мир

Лучший мир.

Глава 120

Два дня спустя Несрин Фалюк все еще приходила в себя после бала, который длился до рассвета.

Но какой это был праздник.

Нигде не было такого великолепия, как на южном континенте, кроме явной радости и смеха в Большом зале, пиршества и танцев… Она никогда не забудет этого, пока живет.

Даже если ей понадобятся годы до ее смерти, чтобы снова почувствовать себя отдохнувшей.

Её ноги всё ещё болели от танцев, танцев и танцев, и она заметила, как Аэлина и Лисандра кричали об этом за завтраком всего час назад.

Однако королева танцевала — танец, который Несрин никогда не забудет.

Первый танец открывала Аэлина, и она выбрала своего мэйта для него. И королева, и супруг переоделись для вечеринки, Аэлина в платье черного цвета расшитое золотистой нитью, а Рован — в черный костюм, расшитый серебром. И эта пара была одна среди танцующих.

Королева выглядела потрясенной — восхищенной — поскольку Принц Фэ повел ее в вальсе и не отступил ни на шаг. Так рада, что она увенчала их обоих огнем.

Это было начало танцев.

Танец был… У Несрин не было слов о быстроте и изяществе их танца. Сначала как короли и супруги. Их движения были вопросом и ответом друг другу, и когда музыка ускорилась, Рован развернулся, опустился и закрутил ее, юбки черного платья обнажали ноги Аэлины, одетые в золотые туфли.

Ноги, которые двигались так быстро по полу, что угли искрились от ее стоп. Вслед за ее широким платьем.

Быстрее и быстрее Аэлина и Рован танцевали, кружились, кружились, кружились, королева светилась, словно ее заново создали, когда музыка собралась в тесном столкновении.

И когда вальс врезался в его торжествующую, последнюю ноту, они остановились — совершенная, внезапная остановка. Прямо перед тем, как королева обняла Рована и поцеловала его.

Несрин все еще улыбалась, думая об этом, больных ногах и прочем, когда она стояла в пыльной комнате, которая стала штаб-квартирой для королевских каганов, и слушала их разговор.

— Целители говорят, что пройдет еще пять дней, пока последние наши солдаты не будут готовы, — сказал король Кашин своим братьям и сестре. Дорину, которого сегодня пригласили на эту встречу.

— И вы тогда уедете? — спросил Дорин, немного грустно улыбаясь.

— Большинство из нас, — сказал Сартак, улыбаясь с равной грустью.

Ибо здесь выросла дружба, даже на войне. Истинная дружба, которая продлится за океанами, что разделит их еще раз.