– Кто этот парень? – спросил Бак Торрес. – Старый знакомый? Привет из прошлого?

– Это‑то мне и хотелось бы узнать, – пояснил Ла Брава. – Есть ли у него прошлое. Проверьте его по компьютеру, и мы все выясним. Я уверен: что‑нибудь за ним числится.

Бак Торрес носил униформу столичного полицейского в те времена, когда Ла Браву направили в Майами, в отдел Секретной службы Соединенных Штатов. Ла Брава уже тогда фотографировал и на работе, и в часы досуга, а Торрес показывал ему жизнь города. Вместе они опрокинули не одну кружечку пива. Потом сержанта Гектора Торреса перевели на другую работу. Теперь он возглавлял отдел преступлений против личности в полиции Майами‑бич, всегда являлся на работу в пиджаке и при галстуке и требовал того же от своих людей, ведь нельзя же общаться с родственниками жертвы, будучи в рубашке с закатанными рукавами.

Они вышли из отдела расследований– одноэтажного флигеля без окон на углу Первой и Меридиан– и перешли на другую сторону, к штабу полиции Майами‑бич – кирпичному зданию, украшенному флагом и выглядевшему вполне официально. Набрав на клавиатуре компьютера Национального информационного криминального банка имя «Ричард Ноблес», они получили пустую страницу.

– Значит, он чист, – решил Торрес.

– Нет, – возразил Ла Брава. – Это хитрый сукин сын, которому нравится причинять людям боль. – Вот он и заговорил снова как полицейский.

– Но пока он ничего не сделал.

– Думаю, его прикрыли, позволили начать с чистого листа. Он доносчик, давал показания в федеральном суде. Нормальный человек на такое не пойдет, разве что его крепко схватят за яйца. Наведи‑ка в свободную минутку справки в Джексонвилле.

– Ты хочешь, чтобы я присмотрел за этим парнем? Чего ты вообще от меня хочешь?

– Ничего. Сам справлюсь.

– Постой, – сказал Торрес. – Ты хочешь, чтобы я заступился за тебя, когда тебя поймают на том, что ты изображал из себя офицера полиции?

– Может, я поймаю этого парня. «Болтаться без определенной цели» все еще считается правонарушением? Это на случай, если он меня заметит и начнет нервничать. Понимаешь, я вот что хочу сделать: попробую держаться на шаг впереди него, чтобы, когда это случится, не быть захваченным врасплох.

– Случится что?

– Пока не знаю, но мой опыт мне подсказывает: что‑то должно произойти.

– Твой опыт, подумать только! Ты ведь охранял миссис Трумэн.

– Верно, и с ней ничего дурного не произошло, не так ли?

– Ты это всерьез?

– Всерьез.

– Тогда расскажи мне поподробнее о своем хитром засранце, – посоветовал Торрес.

Пако Боза уверял, что кресло‑каталка гораздо лучше велосипеда. Мало того, что катишься на колесах, так еще и руки тренируешь, накачиваешь бицепсы, девчонкам это нравится. И потом, с некоторыми людьми гораздо лучше общаться, сидя в кресле‑каталке, нежели стоя. Они уважают тебя, когда ты сидишь в инвалидном кресле, некоторые даже как‑то пугаются, отводят взгляд. Пако был в восторге от кресла, украденного у «Истерн Эрлайнз».

Однако оно не пошло на пользу его рукам и плечам.