|
- Извольте, сэр, - ответил старик. - Спрашивайте. - Неужели за этой девочкой, такой хрупкой, такой красивой и умненькой, никто не присматривает, кроме вас? Неужели у нее нет еще какого-нибудь друга, советчика? - Она больше ни в ком не нуждается, - сказал он с тревогой глядя на меня. - А не страшно ли вам брать на себя такую ответственность? Вдруг вы не справитесь с ней? Никто не сомневается в ваших благих намерениях, но отдаете ли вы себе отчет в том, как надо заботиться о столь нежной питомице? Я тоже старик, и, как и всякому человеку на склоне лет, мне особенно дороги существа юные, у которых впереди вся жизнь. Я с глубоким интересом наблюдал за вами обоими, но в то же время испытывал чувство боли. - Сэр, - заговорил старик после минутного молчания. - Я не вправе обижаться на ваши слова. Действительно, иной раз ребенком можно счесть меня, а взрослой - ее. Вы сами в этом убедились. Но и во сне и наяву, днем и ночью, больной и здоровый, я пекусь только о ней. И как пекусь! Зная это, вы смотрели бы на меня совсем, совсем другими глазами... Нелегко мне, старику, живется, очень нелегко, но я вижу перед собой великую цель, и не отступлюсь от нее. Он был вне себя от волнения, и, решив больше не раздражать его, я шагнул за своей шинелью, оставленной у двери. И вдруг увидел, что Нелл стоит рядом со мной, держа в руках плащ, шляпу и трость. - Это не мое, милая, - сказал я. - Нет, нет, - спокойно ответила девочка, - это я дедушке. - Неужели он уйдет из дому на ночь глядя? - Уйдет, - сказала она и улыбнулась. - А как же ты, моя прелесть? - Я? Останусь здесь, конечно! Как всегда. Я удивленно посмотрел на старика, но он старательно оправлял на себе плащ, то ли притворяясь, то ли на самом деле не слыша нашего разговора. Взгляд мой снова упал на маленькую, хрупкую фигурку девочки. Одна! Всю тоскливую, долгую ночь - одна в этом мрачном доме! Нелли не подала виду, что замечает мое удивление, и помогла деду одеться, потом взяла свечу и пошла вперед - посветить нам, но на пороге остановилась, с улыбкой поджидая нас обоих. Судя по лицу старика, он понимал, почему я медлю, и все-таки не сказал ни слова, а лишь кивнул головой, пропуская меня вперед. Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. В дверях девочка поставила свечу на пол и потянулась ко мне, чтобы я ее поцеловал на прощанье. Потом подбежала к старику; он обнял и благословил ее. - Спи сладко, Нелл, - тихо проговорил он. - Пусть ангелы охраняют твой сон! И не забудь, родная, прочитать молитву на ночь. - Нет, что ты! - горячо воскликнула она. - Мне бывает так хорошо после нее! - Да, да, верно... я по себе это знаю, так и должно быть, - сказал старик. |
