пускались в пляс  прямо  на шатких мостках и галереях; откуда-то из кладовых

появились  тщательно  приберегаемые запасы хмельного; кто-то начал песню, ее

тотчас  подхватили;  один за  другим  вспыхивали  все новые и  новые факелы.

Растолкав окруживших ложе  странника  целителей,  на  колени  перед  Блейдом

бросилась  молоденькая  женщина,   почти   девочка,  в  молитвенном  экстазе

протягивая ему ребенка.

     -- Ты, ты... о великий, ты спас его... спас мою крошку... -- жребий пал

на  нас...  мне  пришлось бы  отдать его...  если  бы... если  бы...  --  не

выдержав, она залилась слезами.

     -- Успокойся, девочка, -- хотя бедро  болело  невыносимо, Блейд нашел в

себе  силы протянуть руку  и погладить женщину по  голове. -- Все... хорошо.

Лапач...  он больше не  придет... А  теперь утри  слезы,  а  то  твои глазки

покраснеют и твой парень будет недоволен, -- он еще пытался шутить. Несмотря

на боль, где-то в душе разливалась странная, удивительная теплота, осознание

того, что его недаром забросило в мир Гартанга.

     -- Имя... о великий, молю тебя о милости... имя...

     В  голове шумело все сильнее и сильнее. Блейд с трудом понимал, что  от

него хотят; невольно он бросил взгляд на Бротгара.

     -- Она просит тебя дать имя ее ребенку,  -- бородатый вождь склонился к

самому уху странника.  -- Я знаю, что у нее в голове... назвать малыша твоим

именем...

     -- Хорошо, -- Блейд с усилием кивнул. -- Нарекаю младенца Ричардом... и

пусть удача и ваши боги будут благосклонны к нему...

     -- Интересно, а как ты захочешь назвать наше  дитя? -- вдруг шепнул ему

на  ухо знакомый вкрадчивый голос.  На горящий лоб странника легла небольшая

крепкая ручка Тамар.

     Бротгар уже теснил всех остальных к дверям.

     * * *

     Блейд   провалился  в  забытье  почти  сразу,  как   только   бородатый

предводитель вытолкнул прочь последнего из своих подданных. Это было лучшее,

что  он мог сейчас сделать, -- нога болела неимоверно, так что где-то внутри

начал шевелиться неприятный ледяной червячок -- раны так болеть не должны...

ну, подумаешь, поцарапало... в первый раз, что ли? Но в прошлом это казалось

не столь болезненным...

     Когда  он проснулся  -- или, вернее сказать,  очнулся -- было уже утро.

Рядом  сидела Тамар --  под  глазами  темные  тени,  щеки ввалились,  волосы

спутаны... Похоже, она так и не сомкнула глаз.

     --  Пришел  в  себя! --  она хлопнула  в ладоши.  Милое  лицо  расцвело

улыбкой; девушка склонилась над странником.

     -- Хочешь поесть, любимый?

     Это получилось  у  нее совершенно естественно, отнюдь не как  намек  на

что-то большее.

     Блейд  отрицательно  покачал таловой.  У  него  поднялся жар, странника

трясло от озноба; с трудом приподнявшись, он взглянул на ногу. Так и есть --

распухла, точно бревно. Морщась от боли, он оттянул повязку -- и ощутил, как

по спине  прошла дрожь,  но теперь  уже отнюдь не  от  озноба; он  испугался

увиденного.