Перед утренним обходом в палату заглянула медсестра:

– Неледин, к главврачу.

Фрол нехотя встал, преодолевая боль во всем теле, доковылял до туалета. Рассмотрел в зеркальном осколке лицо, начавшее местами чернеть, местами желтеть, умылся.

В кабинете вчерашний милиционер беседовал о чем‑то с главврачом, покуривая в форточку. За окном радостно щебетали птицы.

«Прилетели, покуда я тут прохлаждался», – подумал Фрол.

– Здрасьте, – кивнул врачу. – Звали?

Врач осмотрел его с головы до ног, усмехнулся чему‑то.

– Как себя чувствуете? – спросил мрачно.

– Хорошо. Отлично! Лучше не бывает! – огрызнулся Фрол и посмотрел на следователя: – Никак моих обидчиков нашли, товарищ капитан?

Милиционер отщелкнул в форточку окурок, уселся за стол и разложил перед собой листки.

– Присаживайтесь, Фрол Игнатьевич, – кивнул на стул напротив, – побеседуем.

Врач оставил их наедине.

– Меня зовут Протопопов Юрий Федорович. Капитан милиции, следователь отделения внутренних дел муниципального округа «Сокол» на Ленинградском проспекте, – представился милиционер. – У меня к вам несколько вопросов. Советую отвечать на них честно.

Фрол едва удержался, чтобы не вспылить: с потерпевшими так явно не разговаривают.

– Спасибо за совет, мне скрывать нечего.

– Вот и хорошо. Вспомнили какие‑нибудь детали?

– Какие детали?

– Сколько налетчиков было, во что были одеты? Марки автомобилей, на которых они скрылись?

– А они были на автомобилях? – удивился Фрол. – Насколько я помню, меня сбил с ног налетчик, прятавшийся в подъезде. Попытайтесь вспомнить ощущения, которые испытывает человек, получивший удар в нос кулаком, и вы поймете, что спрашивать меня о марках автомобилей бессмысленно.

Протопопов помолчал, улыбнулся:

– Меня никогда не били в нос кулаком, – признался с сожалением. – Вы были пьяны?

– Порядочно, иначе отрубился бы сразу.

– А вы, значит, «отрубились» не сразу?

– Нет. Помню, как били. Пытались затащить в машину, я сопротивлялся, хватал их за ноги…

– Ну вот, видите, – обрадовался Протопопов. – А только что удивлялись моему вопросу о машинах. Значит, что‑то все‑таки помните?.. Хорошо, что было дальше?

Фрол напрягся, чертыхнулся но поводу прокола; в сущности, ничего каверзного в вопросах следователя пока не было, и не было оснований лезть в бутылку.

– Потом как обычно: стал терять сознание, услышал крик какой‑то женщины, увидел яркий свет. По‑моему, кто‑то из нападавших крикнул: «Смываемся, менты!»… А дальше помню уже в «Скорой» – протирали лицо чем‑то холодным и делали укол. Наверное, снотворное, потому что я сразу же уснул.

Протопопов записал его слова в протокол.

– Скажите, Фрол Игнатьевич, вы обеспеченный человек?

– То есть?

– Деньги у вас есть?

– Есть. Сто семнадцать рублей, – сообщил Фрол и добавил: – Да, вот еще вчера Станислав Хижняк пятьдесят долларов вернул, я их ему перед Восьмым марта одалживал.

– Была аппаратура? Видеомагнитофон, видеокамера, может быть, какая‑то другая техника?

– Не было. Зачем аппаратура бесквартирному человеку, – вздохнул Фрол.

– Странно, – задумался следователь. – Странно… Что же в таком случае искали воры в вашей квартире?

– Откуда мне знать!

– Да? А вот они наверняка знали, что вас не будет дома.