Очередным вопросом Лео не дает мне дофантазировать до конца:

— Как тебе Кони-Айленд?

— Знаешь, есть в нем что-то неповторимое.

— Я рад, что ты так думаешь. Очень рад, — говорит Лео и проводит рукой по волосам.

Мы долго сидим на скамейке, любуемся пейзажем и на¬блюдаем за бедолагами, которые рискнули выбраться на пляж в такую погоду. Наконец я достаю фотоаппарат, вы¬бираюсь на песок и направляюсь к океану. Делаю несколь¬ко снимков всего подряд, чувствую, что прихожу в себя, — работа всегда действует на меня отрезвляюще. Фотографи¬рую небо, песок, океан. В объективе оказывается женщина средних лет. На ней теплое коричневое пальто, длинные волосы спадают на плечи. Кажется, она чем-то расстроена, но на бродяжку не похожа. Фотографирую заколоченные и захиревшие магазины на набережной, стайку чаек, гомоня¬щую над бело-красным пакетом из-под попкорна, види¬мо, в надежде на скромное угощение.

А потом, неожиданно для себя, фотографирую Лео, от¬кинувшегося на спинку скамейки. Он заложил руки за го¬лову и выжидающе за мной наблюдает.

Заметив, что я снимаю, Лео машет мне рукой, потом са¬модовольно и загадочно улыбается, блестя глазами.

— Не забудь послать мне этот снимок, — говорит он.

Вспоминаю, как Марго раскритиковала мои фотографии Лео в Центральном парке: «Смазливый парень... слишком старается».

Я переосмысливаю прошлое и теперь думаю, что она была не права по поводу тех фотографий. Вообще она во многом была не права.

Перекидываю лямку фотоаппарата через плечо и, вздыхая, усаживаюсь на скамейку. Вздох получается несколько несчастнее, чем планировался.

Лео смотрит на меня укоризненно.

— Забыла, что я тебе говорил? Сюда приходят, чтобы расстаться со своими проблемами.

«Расстаться с проблемами иногда сложнее, чем кажется», — думаю я и смотрю на свою левую руку с обручальным кольцом. Кое-как выдавливаю улыбку и отвечаю:

— Уже рассталась.

Волны медленно набегают на берег, потом катятся от бе¬рега. Поразмыслив несколько минут, спрашиваю Лео, при¬лив сейчас или отлив.

— Отлив, — тут же отвечает Лео.

Я порой диву даюсь, как некоторые люди — как прави¬ло, мужчины — умеют быстро, будто на подсознательном уровне, определять прилив и отлив, стороны света, направ¬ление и все такое.

— Откуда знаешь? — спрашиваю я.

— Посмотри, песок сухой. В отлив он был бы мокрый.

— Логично, — соглашаюсь я и добавляю: — Знаешь, что я хочу тебе сказать?

— Что? — спрашивает Лео, и его лицо при этом преоб¬ражается, словно он ожидает от меня искреннего призна¬ния. Не дождется!

— Кажется, я проголодалась.

— Я тоже, — говорит он, прищурившись. — Хот-дог бу¬дешь?

— Конечно, ведь здесь родина хот-дога, — говорю я, слов¬но цитирую путеводитель по Кони-Айленду. На самом деле это почти единственный факт, который мне откуда-то изве¬стен. Может быть, сам Лео рассказал мне об этом когда-то.

— Верно, — говорит Лео улыбаясь.

Мы встаем и медленно возвращаемся на Стиллуэлл-авеню, к закусочной «У Натана», которая, как сообщает Лео, открылась в 1916 году. Заходим внутрь: народу здесь для двух часов дня в межсезонье не так уж мало. Даже для самой из¬вестной в мире закусочной, подающей хот-доги, очередь весьма приличная. Делаю несколько фотографий рестора¬на, посетителей, вспотевших поваров, занятых обжарива¬нием сосисок на филе. Лео интересуется, что я буду есть.

— Хот-дог, — уверенно отвечаю я.

— А точнее? Тебе какой? Простой? Острый, с соусом чили? С гарниром? С картошкой фри?

Мне совсем не хочется ничего выбирать.