– В театр, мадам? Но он уже давно закрыт.

– Знаю, – просипела графиня, ускоряя шаг. – Для тайного свидания нет места лучше, чем пустой, заброшенный театр.

Графиня и Элпью крались вдоль длинной стороны здания, держась поближе к стене.

Впереди слышался плеск воды. Прилив достиг наивысшей точки.

Остановив Элпью, графиня прошептала ей на ухо:

– Голоса!

Сквозь плеск волн прорезалось приглушенное гудение мужских голосов.

Элпью приложила палец к губам, давая графине знак стоять тихо, а сама поползла вперед на четвереньках. Когда ее голова достигла угла, сыщица остановилась. Сейчас слышно было лучше, но все равно толком ничего нельзя было разобрать. Только непонятные слова: «Нарушение правил… простите…»

Подавшись вперед, Элпью заглянула за угол. Ей открылся отличный вид на пристань, но собеседников по‑прежнему видно не было. Судя по голосам, они спрятались под колоннадой, шедшей вдоль фасада здания. Любой посмотревший сейчас в сторону Элпью увидел бы только что‑то похожее на угловой камень или железную решетку, о какую счищают с обуви грязь. Голос вкрадчиво продолжал:

– Убить вас…

При этих словах Элпью высунулась из‑за угла – как раз вовремя, чтобы увидеть, как тень огромного мужчины надвинулась на Бо, который сидел на невысокой каменной тумбе в дальнем конце пристани. Куском черной ткани, похожей на большой носовой платок, здоровяк завязал Бо глаза.

– В шлюпку, – негромко скомандовал он, рывком ставя Бо на ноги. Потом за руку повел спотыкавшегося щеголя за собой.

Элпью едва удержалась, чтобы не броситься на выручку объекту их слежки, но что она могла сделать против огромного головореза?

Мужчины спустились по ступенькам причала, и Бо забрался в лодку. Высокий мужчина сел на весла.

Когда лодка отчалила, графиня вбежала под колоннаду и, протиснувшись между колоннами, смотрела, как маленькая лодка удаляется по черным, стремительно несущимся водам Темзы.

– Вы умеете плавать? – Элпью с трудом поднялась и теперь отряхивала платье.

– Не говори глупостей, – заворчала графиня. – В такой воде ты умрешь через несколько минут. От холода или от гнили, либо тебя унесет вихревыми течениями, которыми ты так интересуешься.

– Тогда мы больше ничего не можем сделать, – вздохнула Элпью. – На эту ночь мы его потеряли.

– Да, – согласилась частично разочарованная, частично обрадованная графиня. – Домой – ужинать. Ничего другого не остается.

Элпью медлила.

– О, миледи! – покачала она головой, утирая слезу. – Мне все кажется, что это дело похоже на игру или на пьесу, в которой мы зрители. Но Бо Уилсон – живой человек, из плоти и крови, как вы и я…

Графиня попросила выразиться яснее.

– Он такой красивый мужчина и ничего плохого нам не сделал. Мне страшно, ваша светлость. Может, мы потеряли его не просто на эту ночь, а навсегда.

Глава третья

Оживление

Возвращение умерщвленного объекта к жизни, или его восстановление.

Когда перепачканные женщины вернулись домой, Годфри, уютно устроившись, сидел у жарко пылавшего огня, с головой уйдя в книгу.

– Я так и не знаю, что мы скажем его жене, – проговорила Элпью. – Надо было мне прийти ему на помощь.

– Горячего молока с сахаром для всех троих, Годфри, – со вздохом распорядилась графиня, тяжело плюхаясь в кресло.

– Ну лучше ли хорошего горячительного? – с надеждой предложила Элпью. – Мне кажется, мы все же могли бы попробовать его спасти.