– Всегда дома?

– Кроме… – Бетти плотно сжала губы. – Кроме шести раз, когда он ездил к ней.

– Шесть раз? А почему ты так хорошо помнишь?

– Он ходил к ней дважды в месяц, начиная с января.

– А эта вторая его женщина, – подала голос графиня, – миссис Уилсон о ней знала?

– Нет‑нет! – Бетти была непреклонна. – Но, по‑моему, она начала подозревать неладное. Мистер Уилсон сказал мне, что, кажется, она наняла каких‑то престарелых ворон следить за ним.

Только через некоторое время графиня смогла продолжать расспросы.

– Ты так и не выяснила имя другой его женщины?

– Нет. – Бетти подошла к стойке и принялась складывать книги аккуратными стопками. – Но вряд ли и мистер Уилсон его знал. Все должно было храниться в тайне.

– Сколько здесь тайн, а, Бетти? – Ее светлость засучила рукава. – Давайте, мистрис Элпью, поможем мистрис Бетти.

Элпью встала рядом с девушкой с другой стороны. Графиня потянулась к тряпке, собираясь вытереть столешницу.

– Вот почему так трудно передать убийцу мистера Уилсона в руки правосудия. – С неистовым усердием отдраив свою часть стола, графиня с улыбкой передала тряпку Бетти. – Но по крайней мере закон пришел в движение, ибо сегодня утром миссис Уилсон арестовали.

Бетти ахнула.

– Ее арестовали?

Элпью кивнула.

– Арестовали миссис Уилсон? За что? Не…

– За убийство ее мужа, разумеется, – пожала плечами графиня.

Бетти прижала ладони ко рту, потом знаком попросила графиню сесть.

– Я расскажу вам все, что знаю, ваша светлость. Если вы пытаетесь помочь мадам, я должна помочь вам. – Бетти оперлась о стойку. Говорила она быстро, каждая фраза произносилась обдуманно, звучала искренне. – Мистер Уилсон работал со мной здесь, в своем лабораториуме. Мы изучали алхимию. – Взмахом руки она указала на оборудование, банки, печку. – Это дорогостоящее занятие, как видите, и он наделал значительных долгов. Его жена ничего об этом не знала. Чтобы не разориться самому и не разорить жену, он взялся за выполнение одного дела для какой‑то дамы. Кто эта дама была и что он должен был для нее делать, я не знаю.

– Так как же назначались эти встречи? – Элпью опустилась на колени у ног графини.

– Он получал записку, в которой указывалось время и место свидания. Насколько я знаю, он всегда встречался с мужчиной. Я как‑то раз видела его. Грубый тип, похожий на головореза. Потом он уходил с этим мужчиной и занимался, чем уж он должен был там заниматься. Возвращаясь домой, он всегда приносил деньги. Всегда монеты, ни разу – векселя. Это было необходимо для сохранения тайны, анонимности, как он говорил; секретность, по его словам, была «жизненно важна для этого предприятия». Монеты он отдавал мне, а я заворачивала их в узел с тряпьем, будто белье для стирки, и приносила сюда, в лабораториум, чтобы он мог расплачиваться со своими кредиторами и чтобы жена не знала, что у него вообще есть долги.

– Значит, это место было не только его лабораториумом, но и тайной конторой и банком?

– Это было место, где он мог спастись от повседневной лондонской жизни, так он говорил.

– А ты с мистером Уилсоном никогда не… – Элпью не закончила фразы.

Бетти вспыхнула от гнева.

– Никогда. Я была ученицей мистера Уилсона. Когда он совершил бы великое алхимическое открытие, мое имя как его помощницы‑химика тоже стало бы известно…

– А ты уверена, что про это место никто не знал? Никто не приходил сюда, кроме вас с мистером Уилсоном?

Бетти кивнула.