– Даже миссис Уилсон?

– Это должно было стать для нее сюрпризом, – сказала Бетти. – Он собирался рассказать ей, когда получил бы философский камень или хотя бы достиг сублимации. Потому что тогда он стал бы по‑настоящему богатым.

– А обладание философским камнем, сублимация влекут за собой?…

– Превращение простых металлов в золото, разумеется. Процесс состоит из нескольких стадий, и в заключительной его части начнет появляться золото.

– А какова была твоя роль в процессе? – подалась вперед Элпью.

– Я вела записи. Описывала каждый процесс, силу жара, составляющие вещества, результаты. Вот… – Повернувшись, Бетти сняла с полки книжечку в зеленом кожаном переплете. – … это был его рабочий дневник. Здесь записана вся наша работа.

Графиня пролистала страницы, покрытые, казалось, бессмысленными иероглифами. Подняв глаза, она улыбнулась Бетти.

– Могу я взять это на время?

Бетти выхватила книжечку и засунула ее поглубже в карман.

– Теперь, когда мистер Уилсон больше не в состоянии… – Приложив палец к губам, графиня бросила на Бетти загадочный взгляд. – Возможно, мы могли бы прибегнуть к помощи мистера Ньютона?

– Даже ради мистера Ньютона. – Бетти похлопала по карману. – Я с этой книжкой не расстанусь.

На Брайдуэлле пробили часы. Одним плавным движением графиня поднялась и направилась к двери.

– Время летит, мистрис Бетти. Ты останешься здесь?

Скользнув вдоль стойки, Элпью прикарманила помеченный знаком Венеры пакетик с порошком, который свернула Бетти. Она боролась с искушением стянуть и пригоршню золотых монет, но графиня уже стояла на верхней ступеньке.

– Думаю, он что‑то узнал… – Бетти судорожно вздохнула, словно желая сбросить с себя последний груз осведомленности, прежде чем снова остаться одной. – Накануне ночью он был с ней. Днем он пошел в театр, чтобы получить записку о следующем свидании. Пьесу он до конца не досмотрел и, придя домой, сказал мне…

Графиня опасно балансировала на верхней ступеньке.

– Сказал тебе?…

– Что он сделал великое открытие. Открытие такой важности, что оно заставит содрогнуться все общество и что это знание сделает его очень, очень богатым человеком.

Элпью подскочила к Бетти.

– И это открытие заключалось в?… Бетти в отчаянии воздела руки.

– Этого я никогда не узнаю. Он ненадолго пришел сюда из дому, а потом…

– А потом?… – в унисон спросили сыщицы.

– Пошел на встречу, чтобы объявить о своих требованиях. Там его и убили.

Элпью расхаживала взад‑вперед по берегу реки, сбрасывая ногой камешки в мутные воды Темзы. Графиня пристроилась на кабестане. В разгар дня на реке было очень оживленно: с обеих сторон к Флиту шли на разгрузку лихтеры с углем, хозяева барж с запада направляли свои полные суда к причалам в Тилбери и обратно, шлюпки пересекали реку, перевозя на южный берег самых разных пассажиров – священников, размалеванных уличных девок, перепачканных землей садовников и солдат в алой форме. Все лодочники осыпали друг друга ругательствами, разносившимися над водой, так что на реке было так же шумно, как на улице.

– Ну и как, по‑вашему? – Обернувшись, Элпью посмотрела на облупившийся фасад заколоченного театра в Дорсетском парке. – Мистрис Бетти говорит нам правду?

– Не думаю, что мы смогли бы хоть что‑нибудь извлечь из этой абракадабры в его записях. – Выпрямившись, графиня всмотрелась в противоположный берег Темзы. – По‑моему, это даже не английский язык.