Ворча, Элпью завернула за угол и вошла в театр через парадный вход.

– Я должна его иметь, – прошептала Пигаль.

Нарисованные брови графини взмыли вверх.

– Фидели?

– Не смеши меня, – отрезала Пигаль, указывая на арапчонка в атласе, который сидел в соседней ложе. – Его! Эттого очаговательного малыша. – Как и раньше, мальчишка незаметно улыбался и подмигивал женщинам в зрительном зале, в то время как его элегантная хозяйка не отрываясь смотрела на сцену.

– Ты себе льстишь, – прошептала графиня. – Он неразборчив. Точно так же он заигрывал со мной на «Двойной игре».

– Этто меня не волнует, – сказала Пигаль, бросая на мальчика плотоядные взгляды в отталкивающе жеманной манере. – Он кгасивый и будет пгекгасно смотгеться в моем выезде. Особенно тепегь, когда сбежала этта кгыса – Азиз. – Пигаль размышляла над способами переманить ребенка от хозяйки – лаской или сладостями. – Я могла бы каждый день устгаивать ему пгелестные сюгпгизы и дагить подагки, он бы у меня купался в любви.

Синьор Фидели подбирался к кульминационной точке:

Давайте же петь и сердца веселить,

Пить херес с кларетом и в танце кружить…

Изменчивый мир к наслажденью ревнив,

Сокровища – прах, так избавься ж от них.

Шутя расставайся и с фунтом и с пенни –

Ведь наш неизбежный удел – это тленье.

– Точно, – зашептала Пигаль. – Я пгедложу ей за него столько денег, что она не сможет отказаться.

Нахмурившаяся графиня шикнула на подругу – ей хотелось хотя бы послушать Фидели. Пигаль же, пoxoжe, не занимало ничто, кроме арапчонка в соседней ложе.

Зачем же влачиться в тревогах и страхе

И вместо веселья вздыхать, как на плахе…

– Так или иначе, но я его заполучу. Этто любовь! – Отвернувшись от графини, Пигаль снова принялась строить глазки красивому темнокожему мальчику.

Вернувшаяся в ложу Элпью посмотрела на графиню.

До встречи с червями гульбой насладимся,

В могиле уж точно не повеселимся…

Фидели подготавливал зрителей к неистовому крещендо, которое предшествовало первому антракту.

Слова его песен и без того нагоняют достаточно тоски, подумала Элпью, но от крепкого аромата духов – фиалки, ландыша и мускуса – у нее закружилась голова.

… И счастье познаем, друг друга любя,

Чтоб в отпрысках наших продолжить себя.

– Вряд ли это вероятно – в его‑то случае… – прошептала Элпью, изготовившись вытащить графиню из ложи, как только грянут аплодисменты.

Фидели, как принято, повторял первую строчку репризы:

Чтоб в отпрысках наших продолжить себя.

Пигаль по‑прежнему пожирала глазами арапчонка, пока графиня кое‑как поднималась на ноги.

Чтоб в отпрысках наших продолжить себя.

Зрители вскочили, хлопая и крича: «Повторить!» Элпью вытолкнула графиню в коридор, и они помчались к входной двери.

– Что за пожар, Элпью? – с досадой спросила графиня, оправляя одежду.

– Вы не забыли, миледи, у нас есть работа. – Элпью распахнула дверь, и они выскочили в быстро сгущавшиеся сумерки.

Когда они спускались по ступенькам, кто‑то хлопнул Элпью по плечу. Та обернулась и увидела криво улыбавшуюся ей миссис Кью.