– Обычно?

– За то, что обычно делал, когда не ночевал дома.

– И что он делал?

– Иногда…

Графиня подняла ладонь.

– Ты рассказала нам, как он проводил здесь свои эксперименты, но в те шесть ночей, о которых ты говорила – что он делал тогда?

– Иногда днем он получал записку. Всегда неожиданно. Ее могли передать в любом месте, где он находился: за обедом, в театре, везде, где могли найтись желающие отнести за пенни записку.

– И что было в этих записках, Бетти?

– Время и место. Встречи всегда происходили в тот же день. Но каждый раз он должен был идти в новое место. Там ему завязывал глаза человек, которого он назвал Подлец.

– Подлец?

– Он не знал, как его зовут, но это был большой, страшный бандит, порождение лондонского дна. Поэтому он и окрестил его Подлецом, просто чтобы как‑то называть в наших разговорах.

– А после того, как Подлец завязывал ему глаза?…

– Его сажали в какую‑нибудь повозку, обычно в карету. Но в предпоследний раз это была…

– Лодка.

– Откуда вы знаете? – подскочила испуганная Бетти. – Вы не…

– Мы его видели. Мы с Элпью. Были на пристани Дорсетского парка, совсем рядом, и видели, как Подлец завязал ему глаза и посадил в лодку.

– Он сказал, что поездка в лодке была очень короткой. Всего несколько минут. Потом его высадили, помогли подняться по ступенькам и запихнули в наемную карету.

– Откуда он знал, что это была наемная карета?

– Мистер Уилсон был убежден, что каждый раз карета была другая. Другой запах, другие сиденья. Он сказал, что запах там был как в общественных экипажах. Подлец платил кучеру и шепотом давал указания, зашторивал боковые окна, чтобы мой хозяин ничего не увидел, даже если повязка сдвинется, и они отправлялись в ночь.

– Неужели кучеров не удивляло, что в их карете везут человека с завязанными глазами?

– О, миледи, а как же маскарады, приемы и другие ночные увеселения? – Прочитав, что ей было нужно, Элпью присоединилась к графине и Бетти. – Полагаю, они не подозревали дурного. Мужчина не протестовал, а кучер получал плату вперед. Так о чем вознице беспокоиться?…

Графиня вздохнула. Элпью была права.

– И куда же он ездил в этих наемных каретах?

– Куда‑то за город. Слышно было птиц, коровы мычали. И там он…

– Да?

– Делал за деньги что‑то ужасное. Что‑то ужасное с той женщиной.

– Говоря «ужасное», – вставила Элпью, – ты, видимо, подразумеваешь, что он занимался тем самым?

Бетти кивнула.

– За деньги.

– А кто была та женщина?

– Не знаю, потому что и он не знал. Он никогда ее не видел.

– Чушь! – Графиня вздела руки. – Он занимался с ней делом и ни разу не взглянул ей в лицо?

– Это правда, мадам. Так он мне говорил. Повязку с его глаз не снимали. Подлец предупредил его, что если он подсмотрит, ему конец. Ему перережут горло.

– И где жила эта женщина?

– Это он тоже не смог определить. Когда его забирали в карете из города, то поездка была очень долгой. Около часа.

– В каком направлении?

– Как он мог узнать? У него же были завязаны глаза, и темно было.

– А как он вычислил время?

– По церковным часам на всем пути. А позднее пытался отсчитывать время. Хотел узнать, куда же его каждый раз возят.

– И всегда это было одно и то же место?

– Да.