– И всегда это было одно и то же место?

– Да. Он понял – по полу под ногами, по скрипу половиц, расположению комнат и лестниц, по которым его вели.

– А как он в первый раз получил такое предложение – за деньги… делать это с какой‑то женщиной за деньги? – Графиня была шокирована при одной мысли о том, что женщина платит мужчине за плотские утехи.

– В тот день ему передали первую записку в театре. Подписано было всего лишь «Знатная дама». И она предложила оплачивать его алхимические опыты.

Элпью не замедлила с вопросом:

– А откуда она знала, что он занимается алхимией, если он держал это в тайне?

– Никогда не задумывалась. – Прижав пальцы к вискам, девушка погрузилась в размышления. – Этим занимаются многие мужчины. Весь Лондон словно опутан огромной сетью. Все они знакомы друг с другом. Может, кто‑то, кто бывал у этой женщины раньше, рассказал о мистере Уилсоне. Не знаю.

Поднявшись, графиня стала прохаживаться, разминая ноги.

– Так что же пошло не так? Почему этот идиллический план по получению денег перестал работать? Бо стал слишком жадным? Или подсмотрел? – Элпью спрятала улыбку.

– Не знаю. Но что бы там ни произошло в последнюю ночь, он изменился с той ночи, когда уплыл на лодке. Стал очень напряженным и возбужденным. После ссоры с женой он пришел сюда. Чтобы закончить свои записи, как он сказал. Затем ненадолго вернулся в Эйнджел‑Корт, чтобы переодеться, и отправился на свою роковую встречу. Тогда он и сказал мне, что сделал настолько важное открытие, что оно может потрясти страну, и, если он с умом воспользуется своим знанием, станет баснословно богатым.

Элпью с графиней смотрели на алхимическое оборудование, жалея, что оно не может ожить и заговорить.

– Вы правильно догадались, чем я тут занимаюсь. – Бетти подошла к печке и открыла заслонку, давая пламени разгореться сильнее. – Я просматриваю книгу записей, пытаясь воспроизвести его последние эксперименты, чтобы узнать, не могу ли и я сделать то же открытие.

– А почему именно ее?

– Все записывалось туда. Таким образом, ничего не теряется. Никаких заметок на клочках бумаги, только книга.

– Ты, очевидно, в этом убеждена, Бетти. – Графиня по‑прежнему считала – что‑то не совсем сходится. – Но как ты можешь быть уверена, что тайна сокрыта в книге записей?

– А где еще? – Бетти прилаживала к печке кожаные мехи. – Он сказал мне, что волнуется из‑за предстоящей встречи, и на всякий случай оставил мне сообщение. – Она обвела мехами помещение. – Я смотрела везде. Записки нет. Значит, сообщение в книге.

– Тогда нам ничего другого не остается. – Элпью подвинула табурет. – Мы должны ее просмотреть.

– Я работаю над последними страницами. – Бетти указала на аппарат на стойке. – Это немецкая реторта. Ее наполняют старой мочой…

Ее светлость развернула веер, обмахнулась им и плюхнулась в кресло.

– Какая, наверное, от нее вонь.

– На плите стоит емкость, которую я должна наполнить водой и поместить туда немецкую реторту.

– И что же ты надеешься получить? – Элпью закатала рукава.

– Аструм Луна ре Микрокосмикум. – Бетти принялась отмерять угольный порошок. – Мне нужно получить его для следующей стадии эксперимента. Это искусственная самосветящаяся субстанция.

– Что это за штука?

– Это что‑то вроде огня, который не горит.

Элпью выхватила из кармана заколдованный сияющий платок.

– Как этот? Бетти ахнула.