– Боюсь, это мне тоже ни о чем не говорит. – Графиня уставилась на ряды загадочных бутылок и банок, удивляясь, что кто‑то может тратить время на столь нелепое занятие.

– Сульфид сурьмы. Это новый шаг в поисках философского камня и возможности превращать неблагородный металл в золото. Мы собирались взять сурьму, смешать ее с углем и нагревать до тех пор, пока металлический элемент не осядет. Это и есть затравочное семя сурьмы, которое называется альфа Льва.

– А потом? Бетти сморщилась.

– Не знаю. Поэтому‑то я и должна работать с этой книгой. – Она повернулась к плите, на которой закипала вода. – Мистрис Элпью, помогите мне ее поднять.

Элпью подхватила немецкую реторту с другой стороны, и вдвоем они опустили ее в кипящую воду.

– Теперь смотрите. Этот процесс – настоящее волшебство и очень красив.

Встав у плиты, сыщицы смотрели, как Бетти раздувает огонь мехами. Уголь окрасился в красный цвет, потом стал желтым, а затем – почти белым.

– Сейчас начнется. Смотрите на жидкость в реторте.

Густая мутная жидкость, состоявшая из перебродившей мочи и угольного порошка, закипела, и странные хлопья, похожие на крохотные звезды, начали подниматься и выплескиваться через края реторты в кипящую воду огромного сосуда. Комната осветилась ярким желтым сиянием.

– Мы очистили дух микрокосма луны: Аструм Лунаре Микрокосмикум. В просторечии называемый фосфором.

Взяв длинную металлическую ложку, Бетти зачерпнула немного светящейся жидкости, чтобы показать поближе.

– Да! – воскликнула завороженная графиня. – Это и в самом деле поразительный феномен, Бетти. Кто бы мог подумать, что вонючая старая моча может претерпеть такое приятное изменение.

Элпью достала свой заколдованный платок.

– Он кажется тусклым по сравнению с этим.

– Со временем фосфор тускнеет, но восстанавливается, если подержать на свету. – Она взяла у Элпью платок и вытерла им несколько капель, упавших на пол. – И в самом деле поразительно, но и опасно. В жидком состоянии его следует постоянно держать в воде. А если запечатать в банке, то можно использовать его как лампу для чтения.

Графиня потянулась к ложке. Бетти резко отвела ее в сторону – подальше от сыщицы.

– Нет, ваша светлость. Если это вещество попадет вам на кожу, вы будете испытывать страшное жжение, даже в темноте. И кожа ужасно обгорит.

Элпью протянула восстановленный платок Бо.

– Но неодушевленные предметы он не обжигает?

Графиня натягивала перчатки.

– Эта лекция по экспериментальной философии очень занимательна, Бетти, но как она поможет нам определить убийцу мистера Уилсона?

Девушка светилась возбуждением, подобно Аструму Лунаре Микрокосмикуму, но это замечание заметно отрезвило ее.

– Дайте мне поработать несколько часов с книгой записей. – Она посмотрела на дверь. Сквозь замочную скважину не пробивалось ни лучика. – Сейчас ночь, но я буду работать до рассвета. Приходите утром, и, надеюсь, последняя загадка Бо Уилсона будет разгадана.

Когда они вышли, туман, казалось, сгустился еще больше, а к обычным опасностям добавилась и обледеневшая булыжная мостовая. Путь им предстоял неблизкий, и всю дорогу до дома Элпью и графиня жались друг к другу.

– Уже, наверное, полночь, – прошептала Элпью, когда они шли по Сенному рынку. На протяжении всего пути они слышали шаги и кашель других людей, но никого не видели из‑за непроницаемого тумана.

– Многие не найдут сегодня дорогу домой, – сказала графиня. – Нам повезло, что мы помогаем одна другой добраться до наших постелей.

– Вот вам и Аструм Лунаре Микрокосмикум.