— Я не герой. А это не гордыня. Это факт, неизбежность, понимаешь? — наклонился он к собеседнику, — не ты ли учил меня, что я должен следовать предначертанному пути?

— Учил, — неожиданно расплылся в уже немного хмельной улыбке Аббе, — и, честно говоря, безмерно горжусь тобой. Какое решение ты бы не принял, я буду на твоей стороне. Тори, я верю в тебя. Действительно верю.

— Я рад это слышать, — улыбнулся Виатор и почувствовал, как лицо друга немного расплылось перед глазами. Кончики пальцев и язык приятно онемели, и во всём теле чувствовалась невероятная лёгкость. Путь не был завершён, но в такие моменты гармонии Тори чувствовал себя по-настоящему спокойным и счастливым. Он не знал этого чувства дома, потому что дни были похожи друг на друга, словно деревья в обгоревшей роще. Серые, понурые, стремящиеся ввысь и залитые утренним солнцем… но такие однообразные. Чувства притупляются на фоне сплошной пелены бытия. В Сомниуме же Виатор познал больше, чем за всю свою жизнь. Он обрёл друга, повидал мир, людей, участвовал в настоящих сражениях, исходил десятки дорог, и был… кем-то. Не просто Тори. Он был неспящим. Про него говорили «тот самый». Его ждали, его боялись, на него надеялись. И пусть большинство людей, окружающих его в данный момент, не знало, кто он такой, он чувствовал некоторое единение с ними всеми. Ну а на фоне больших приключений гораздо приятнее ощущать, что можешь наконец-то отдохнуть. Друг, сидевший рядом, смотрел на него с преданностью и заботой. Мимо то и дело сновала девушка, так много значившая для Аббе, и от этого Виатору становилось тепло ничуть не меньше, чем самому советнику. Просто потому, что близкий тебе человек наконец обрёл желаемое. Пусть они были знакомы недавно, но такую нежность и искренность во взгляде Аббе он увидеть просто не ожидал. Аббе смотрел на свою сестру, и из его глаз лился свет тысяч миров, сливающихся воедино. Так мать смотрит на дитя. Так одинокий путник смотрит на далёкую звезду. Так усталый капитан, прищуриваясь, различает вдалеке тусклый свет маяка. Так боги смотрят на наш мир, лелея его в своих заботливых ладонях.

— А это вам, — донёсся до Виатора голос грудастой официантки, выглядевшей гораздо старше Рарэ. Она говорила высоким задорным голосом, изредка разбавляя речь распутными смешками, — от таинственной незнакомки.

С этими словами девушка подмигнула Тори и удалилась, а перед Виатором предстала ещё одна наполненная до краёв кружка.

— А ты популярен, как я погляжу, — заговорщески толкнул его в плечо Аббе.

— Ох… не уверен, что осилю ещё одну, — поежился и без того захмелевший Виатор.

— Да брось ты! Нам всем нужно хорошенько отдохнуть!

Тори нашёл долю правды в этих словах и уже было собирался приложиться к укрытому пеной деревянному краю, как вдруг словно из ниоткуда возникла Спек.

— Тейна Тори! — абсолютно пьяным и заливающимся голосом произнесла она и приобняла Виатора за плечо, едва не усевшись ему на колено.

— Кажется, кому-то точно хватит, — ошалело улыбнулся Тори, стараясь не повалиться со стула от подобной неожиданности.

— Чушь! — воскликнула девушка и нагло выхватила из рук Виатора кружку. Он не стал возражать, лишь негромко рассмеялся. Спек поднесла кружку к губам и только собралась сделать глоток, как вдруг прямо перед ней промелькнула невероятно быстрая чёрная тень, выбив медовуху у неё из рук. Аббе машинально вскочил со скамьи, схватившись за рукоять меча, но человек в чёрном капюшоне также молниеносно рванулся в толпу и исчез в дверях. Тори подхватил закашлявшуюся Спек и усадил её на стул вместо себя.

— Что это было? — ещё немного пошатываясь, но уже более серьёзным и взволнованным тоном спросил он.

— Я не знаю, — сдавленно ответил Аббе, — смотри.