— А ты не думай об этом. Цени тех, кто рядом с тобой сейчас. Кто готов держать кинжал за спиной, когда твой находится в ножнах. А где закончится дорога каждого из нас — не знает никто. Это зависит только от нас.

Оставшуюся дорогу они шли в тишине. Но на подходе к городу на душе путников внезапно полегчало, и у них завязалась лёгкая беседа. Спек даже начала улыбаться, что не могло не радовать Виатора. Омрачить чужую жизнь созерцанием смерти — тот ещё груз на душу. Да и вообще он всё чаще задумывался о том, что Спек не место в этой истории. Она мечтатель, и жизнь её не должна встревать в пыльную колею неизбежности и отчаяния. Но, как верно заметил Аббе, она была здесь, и Тори будто бы начал чуть больше доверять ей после всего произошедшего.

В какой-то момент девушка наклонилась, скатала в руках снежок и бросила его в Виатора, который пошатнулся от неожиданности. Ответ не заставил себя долго ждать, и вот все трое уже ввязались в настоящую битву, продолжавшуюся добрые десятки метров, пока Спек вдруг не замерла, подняв глаза к небу. Чистое белёсое полотно пронизывала угольно-чёрная извивающаяся полоса дыма.

Аббе бежал по дороге, едва ли не путаясь в собственном плаще. Тори и Спек едва поспевали за ним, и каждого из них уже заполнило чувство страха и дурного предчувствия. К великому сожалению, оно оправдалось, и как только обезумевший Аббе завернул за угол покосившегося домишки, Тори пришлось сделать молниеносный рывок вперёд, чтобы повалить друга на землю. «Два Топора» были охвачены огнём до самой крыши.

— Нет! — прокричал Аббе, срывая голос, — отпусти! — он попытался скинуть Виатора с себя, но высокий рост в этот раз сыграл в пользу Тори.

— Прости, — Тори стиснул зубы и сильнее прижал советника к обледеневшей земле, навалившись на него всем телом. К ним почти сразу бросилась хинэ Гера в обгоревшем платье.

— Где она?! — проревел Аббе, всё ещё борясь с Виатором, не дававшим ему подняться и рвануться в горящее здание на поиски сестры.

— Они были в прачечной… Захлёбываясь слезами пролепетала трактирщица, — наверху…

Аббе снова хрипло зарычал и ударил Виатора локтем, отчего тот машинально впечатал советника лицом в землю. На носу и губах Аббе проступила кровь. Он отрывисто дышал и сопротивлялся всем телом. Тори знал, как сильно он хочет вырваться, броситься под горящие балки, чтобы вызволить её… Но таверна была охвачена пламенем до последней щепки и, судя по всему, довольно давно. Он слишком хорошо помнил отца, практически погребённого под балкой, запах гари, из-за которого невозможно сделать вдох…

Внимание присутствующих привлёк пронзительный женский визг. В окне третьего этажа показался силуэт, стремительно рванувшийся вниз. Из своего положения Тори не мог различить деталей, но его взгляд уловил до боли знакомое зелёное платье. Китти, официантка, подавшая ему ту роковую кружку медовухи. Сейчас её точёная фигурка превратилась в тлеющую тряпичную куклу, а пышные каштановые волосы выгорели дотла. Девушка глухо ударилась об оголённую огнём землю. Она извивалась и стонала, пока столпившиеся вокруг неё люди пытались оказать хоть какую-то помощь. Но вот послышался последний пробирающий до костей крик, и стало невероятно тихо. Лишь слышно было, как трещит огонь, объявший таверну.

Воспользовавшись смятением Тори, Аббе сделал мощный рывок и сбросил друга с себя. Он быстро поднялся на ноги и бросился к дверям. Тори рванулся за ним и был готов снова встретить разверстое пламя перед собой, как вдруг увидел, что советник замер. Сначала он не понял, что происходит, но затем, вглядевшись в огонь, он тоже увидел то, что так поразило Аббе. Сквозь распахнутую дверь было видно, как со стороны лестницы на них движется хрупкий силуэт. Весь первый этаж был объят плотным непроходимым пламенем, но фигура ступала спокойно и уверенно.