Светлые, почти белые волосы, были тронуты огнём лишь частично, утратив былую длину, но сохранившись всё такими же живыми. Платье сгорело почти целиком, но кожа была по-прежнему фарфорово-белой, будто и не тронутой пламенем. Её льдисто-голубые глаза светились небывало ярким светом. И в этот момент радостное чувство внутри Тори сменилось леденящим страхом от жжения, пробивающегося сквозь жилет на том месте, где висел амулет.

Она следующая.

Глава 7. На краю земли

Виатор лежал на жёсткой кровати и даже сквозь тёплую одежду чувствовал колючее одеяло под собой. Он катал между пальцами роковой талисман, светившийся особенно ярким, почти слепящим светом сейчас. Тори чувствовал его тепло, и это было немного пугающе. Он взглянул на камень прищуренными глазами, словно пытаясь разглядеть в его темном нутре ответ, но увидел лишь холодный голубоватый свет, просвечивающий сквозь пальцы.

Путники перебрались в маленькую таверну под горой. Вероятнее всего, «Два топора» закрыли вопрос конкуренции на этих промозглых землях, благодаря своей вместительности и уюту, и потому прочие подобные заведения в основном простаивали, разоряя своих хозяев. Ну хоть кому-то этот ужасный пожар пришёлся на руку, — подумал Тори. На улице ещё слышались голоса и звуки суеты после катастрофы, но в самой таверне было небывало тихо. Простые посетители «Двух топоров» после пожара разбрелись по домам, а немногочисленные погорельцы, остановившиеся там на ночлег теперь перебрались сюда. Они не бегали, не суетились, не причитали о своей нелёгкой судьбе. Они просто заперлись в своих новых тесных и грязных пристанищах, будто бы их никогда и не было.

В новой таверне было совсем не уютно, будто бы в ней и вовсе не ждали гостей. Здесь пахло сыростью и совсем не пахло аппетитным обедом. Да и вообще никаким обедом. Здесь было всего два этажа, но второй был небывало тесен и вмещал в себя всего пару комнат и два хозяйственных помещения, запертых на облупленные замки. Зато в подвале было довольно много пространства, и там расположилось гораздо больше спальных мест. Каждая подвальная комната была снабжена старенькой, но рабочей масляной печкой, поэтому при желании можно было сохранить тепло даже в каменных стенах подвала.

Тори лежал на жёсткой кровати в своей маленькой комнатке и сквозь тишину, окутавшую это мрачное холодное место, пытался вслушаться в свои мысли. Он понимал, что ему предстоит, пожалуй, самое тяжёлое испытание. Так ему казалось перед каждой смертью, что он должен был принести в этот мир, но сейчас он был увереннее, чем когда-либо. Рарэ была совсем юной прекрасной девушкой. Её олений взгляд с лёгким испугом и почти детской наивностью вызывал почти у любого человека одно желание — позаботиться о ней. Защитить её от огромного жестокого мира. И Тори, хоть и не до конца понимал, но с лёгкостью мог представить, что чувствует сейчас Аббе. Если для Тори Рарэ всё же оставалась просто нежной молодой девушкой, не заслуживающей смерти, то для Аббе она была всем. Желание защищать её произрастало совсем не из её тонкой фигурки и невинных глаз, оно шло из глубины его естества. Он держался за неё, как за последнюю ниточку, что связывала его с миром. Любил её неподдельной любовью, не сравнимой по силе ни с чем в этой вселенной. Тори никогда не задумывался о том, что, несмотря на его мало насыщенную жизнь, дома его ждали. Горячий пирог с рыбой, заботливо приготовленный матерью, по-доброму хмурый отец, ворчливо ворошащий в камине угли. Огни его родной деревни, знакомые лица. Далёкие песни, доносящиеся из таверны. Запах молока, имбирного пива, костров и речной воды. Всё это всегда было внутри него, заставляя отчётливо помнить дорогу домой. У Аббе же не было ничего из этого. Да, он жил при дворе, служа на должности, о которой каждый мало-мальски умный мальчишка может только мечтать.