– Тьфу! Этой дряни я еще не пробовал, а думал, я уж все их знаю. Что это за чертовня? – Он обмакнул язык в стакан. – Шотландский виски, так… Но с чем он смешан? – Еще раз попробовал. – Господи боже мой, капустный сок!

Он огляделся, сразу увидел сейф и, подойди к нему, осмотрел.

– Силы небесные! – воскликнул он. – Целых три цифры. Аж двадцать семь возможных комбинаций. Это вещь! Где уж нам такой открыть.

Протянув руку к наборному замку, он глянул вверх, встретился глазами с лучистым взором обнаженной фигуры и смущенно улыбнулся.

– Прошу прощенья, – сказал он и стал подбирать цифры: 1‑1‑1, 1‑1‑2, 1‑1‑3, 1‑2‑1, 1‑2‑2, 1‑2‑3, – и так далее, нажимая каждый раз на ручку сейфа, хитроумно спрятанную в указательном пальце нагой фигуры. Когда он набрал 3‑2‑1, послышался щелчок, и ручка пошла вниз. Дверца сейфа открылась – у скульптуры разверзлось чрево. Взломщик просунул в сейф руку и вытащил ночной горшок. Он разглядывал его не менее минуты.

Кто‑то тихо сказал сзади:

– Замечательная вещь, не так ли?

Взломщик быстро обернулся.

В дверях стояла девушка и, как ни в чем не бывало, смотрела на него. Высокая и тонкая, с каштановыми волосами и темно‑синими глазами. На ней был прозрачный белый пеньюар, и ее гладкая кожа блестела в ярком свете многочисленных ламп.

– Добрый вечер, мисс Уэбб… Миссис?..

– Мисс.

Она небрежно протянула ему средний палец левой руки.

– Боюсь, я не заметил, как вы вошли.

– Боюсь, я тоже не заметила вашего прихода.

Она медленно вошла в библиотеку.

– Вы в самом деле считаете, что это замечательная вещь? Вы не разочарованы, правда?

– Ну что вы! Вещь уникальная.

– Как вы думаете, кто ее создатель?

– Этого мы никогда не узнаем.

– Вы полагаете, что он почти не делал копий? Поэтому она так уникальна?

– Бессмысленно строить догадки, мисс Уэбб. Это примерно то же, что определить, сколько красок использовал в картине живописец или сколько звуков композитор употребил в опере.

Она опустилась в кресло.

– Дайте сигарету. Послушайте, вы говорите всерьез? Вы не из вежливости так расхваливаете нашу вазу?

– Как можно! Зажигалку?

– Благодарю.

– Когда мы созерцаем красоту, мы видим Ding an sich – одну лишь «вещь в себе». Не сомневаюсь, мисс Уэбб, что вам это и без меня известно.

– Мне кажется, что ваше восприятие ограничено довольно узкими рамками.

– Узкими? Ничуть. Когда я созерцаю вас, я тоже вижу одну лишь красоту, которая заключена в самой себе. Однако, будучи произведением искусства, вы в то же время не музейный экспонат.

– Я вижу, вы еще специалист и по части лести.

– С вами любой мужчина станет экспертом, мисс Уэбб.

– Что вы намерены сделать после того, как взломали папин сейф?

– Долгие часы любоваться этим шедевром.

– Ну что же, чувствуйте себя как дома.

– Я не осмелюсь. Не такой уж я нахал. Я просто унесу вазу с собой.

– То есть украдете?

– Умоляю вас простить меня.

– А знаете ли вы, что ваш поступок очень жесток?

– Мне очень стыдно.

– Вы, наверное, даже не представляете себе, что этот сосуд значит для папы.

– Прекрасно представляю. Капиталовложение суммой в два миллиона долларов.

– А, вы считаете, что мы торгуем красотой как биржевые маклеры?

– Ну конечно.