– А почему?

– Наверное, просто пожалели бомбу.

– Кто же с кем воевал?

– Не знаю. В книгах по истории одни названы «Славные Ребята», другие

– «Скверные Парни».

– Совершенно в теперешнем духе. Бог ты мой, Вайолет, они ведут себя как дети, как дефективные дети. Или нет: скорей будто статисты из скверного фильма. И что убийственней всего – они счастливы. Живут какой‑то синтетической жизнью из спектакля Сесила Б. де Милля и радуются – идиоты! Вы видели похороны президента Спенсера Трэйси? Они несли покойника в сфинксе, сделанном в натуральную величину.

– Это что! А вы присутствовали на бракосочетании принцессы Джоан?

– Джоан Фонтейн?

– Нет, Кроуфорд. Брачная ночь под наркозом.

– Вы смеетесь.

– Вовсе нет. Она и принц‑консорт сочетались священными узами брака с помощью хирурга.

Бауэр зябко поежился.

– Добрый, старый Лос‑Анджелес Великий. Вы хоть раз бывали на футбольном матче?

– Нет.

– Они ведь не играют. Просто два часа развлекаются, гоняя мяч по полю.

– А эти оркестры, что ходят по улицам. Музыкантов нет, только палочками размахивают.

– А воздух кондиционируют, где бог на душу положит: даже на улице.

– И на каждом дереве громкоговоритель.

– Натыкали бассейнов на каждом перекрестке.

– А на каждой крыше – прожектор.

– В ресторанах – сплошные продовольственные склады.

– А для автографов у них автоматы.

– И для врачебных диагнозов тоже. Они их называют медико‑автомат.

– Изукрасили тротуары отпечатками рук и ног.

– И в этот ад идиотизма нас занесло, – угрюмо сказал Бауэр. – Попались в ловушку. Кстати, о ловушках, не пора ли нам отчаливать из этого особняка? Где сейчас мистер Уэбб?

– Путешествует с семьей на яхте. Они не скоро возвратятся. А где полиция?

– Я им подсунул одного дурака. Они тоже с ним не сразу разберутся. Хотите еще выпить?

– Отчего бы нет? Благодарю. – Вайолет с любопытством взглянула на Бауэра. – Скажите, Сэм, вы воруете, потому что ненавидите все здешнее? Назло им?

– Вовсе нет. Соскучился, тоска по нашим временам. Вот попробуйте‑ка эту штуку, кажется, ром и ревень. На Лонг‑Айленде – по‑нашему Каталина Ист

– у меня есть домик, который я пытаюсь обставить под двадцатый век. Ясное дело, приходится воровать. Я провожу там уик‑энды, Вайолет, и это счастье. Только там мне хорошо.

– Я понимаю вас.

– Ах понимаете! Тогда скажите, кстати, какого дьявола вы околачивались здесь, изображая дочь Уэбба?

– Тоже охотилась за ночной вазой.

– Вы хотели ее украсть?

– Ну конечно. Я просто ужас как удивилась, обнаружив, что кто‑то успел меня обойти.

– Значит, история о бедной дочке неимущего миллионера была рассказана всего лишь для того, чтобы выцыганить у меня посудину?

– Ну да. И между прочим, ход удался.

– Это верно. А чего ради вы стараетесь?

– С иными целями, чем вы. Мне хочется самой открыть свой бизнес.

– Будете изготовлять подделки?

– Изготовлять и продавать. Пока я еще комплектую фонд, но, к сожалению, я далеко не такая везучая, как вы.

– Так это, верно, вы украли позолоченный трельяж?

– Я.

– А медную лампу для чтения о удлинителем?

– Тоже я.

– Очень прискорбно.