|
.. Что с вами станется, когда меня не будет? Отцы должны жить, пока живы у них дети. Боже, как плохо ты устроил мир! А еще говорят, что у тебя есть сын. Тебе бы следовало избавить нас от мук наших детей. Милые мои ангелочки, чего уж тут! Ведь тем, что вы пришли ко мне, я обязан только вашим горестям. От вас я ничего не вижу, кроме ваших слез. Ну, что ж! Да, да, я знаю, вы любите меня. Приходите, приходите поплакаться ко мне. Сердце мое обширно - все вместит. Вы можете рвать его на части, каждый кусок превратится в отцовское сердце. Я бы хотел взять на себя ваши тяготы, страдать вместо вас. А ведь вы были счастливы, когда были маленькими. - Только в ту пору нам и было хорошо, - заметила Дельфина. - Где те времена, когда мы играли в большом амбаре и скатывались вниз с груды мешков?! - Папа, это еще не все, - сказала графиня на ухо отцу. Горио даже подскочил. - За бриллианты не дали ста тысяч. Максима все еще привлекают к суду. Нам еще нужно уплатить двенадцать тысяч франков. Он обещал мне образумиться, бросить игру. Мне не осталось больше ничего, кроме его любви, я слишком дорого заплатила за нее, - если уйдет она, я умру. Я пожертвовала ему всем: честью, состоянием, покоем и детьми. О, верните хотя бы одному ему свободу, честное имя, чтобы он мог остаться в обществе, где он сумеет создать себе положение. Теперь у него есть долг передо мной не только за собственное счастье, у нас с ним есть дети, и они окажутся без состояния. Все погибнет, если его посадят в Сент-Пелажи[210]. - Нет денег у меня, Нази. Больше ничего, ничего! Это конец мира. Да, мир скоро рухнет - иначе быть не может! Идите же, спасайтесь, пока есть время! Да-а! Ведь у меня еще остались серебряные пряжки, шесть столовых приборов, те самые, что я купил впервые в жизни! А что еще? Только пожизненная рента в тысячу двести франков. - Что же вы сделали с вашей бессрочной рентой? - Я продал ее, а себе оставил на свои нужды только этот маленький доход. Мне были необходимы двенадцать тысяч, чтобы устроить квартиру для Фифины. - Как, Дельфина? У тебя в доме? - спросила г-жа де Ресто свою сестру. - Не все ли равно где? Двенадцать тысяч франков уже истрачены, - возразил папаша Горио. - Догадываясь, - заметила графиня. - Для господина Растиньяка! Несчастная Дельфина, остановись! Ты видишь, до чего дошла я. - Дорогая, господин Растиньяк не из тех молодых людей, что разоряют своих любовниц. - Спасибо, Дельфина, в моем тяжком положении я ожидала от тебя лучшего. Но ты никогда не любила меня. - Нет, Нази, она тебя любит, - воскликнул папаша Горио, - и только что сказала мне об этом. Мы говорили о тебе, и она уверяла, что ты красавица, а она сама только хорошенькая. - У ней бездушная красота, - заметила графиня. |
