— Понятно. Ну хорошо, пошли, док­тор.

Когда они вернулись к Лану, тот протя­нул конверт судье.

— Вы хотели доказательств, — сказал он сухо. — Сценку у конторки я разыграл исключительно для вас, чтобы вы убеди­лись, что это письмо действительно достав­лено и не является подделкой, изготовлен­ной мною после того, как мы с вами рас­стались.

Судья развернул листок. Письмо гласи­ло, что нижеподписавшийся весьма сожале­ет о непредвиденных обстоятельствах, ко­торые помешали ему навестить господина Лана в назначенный день, дабы обсудить условия приобретения шелка-сырца. Сего­дня, однако, он прибудет на склад господи­на Лана в шесть часов. Если образцы шелка его устроят, то сделка будет совершена в означенном месте. Под письмом стояла под­пись: «Хао». Оно было написано безупреч­ным слогом и тем уставным правильным почерком, который характерен для кан­целярий. Подлинность письма сомнений не вызывала, ибо в Хэши потребовался бы по крайней мере день, чтобы отыскать обра­зованного человека, способного написать такой текст. Вернув листок Лану, судья сказал:

— Хорошо. Это действительно то самое доказательство, которое я хотел от вас по­лучить. Итак, перемирие продолжается в со­ответствии с договоренностью. Я приду на склад в шесть часов.

Господин Лан удивленно поднял тонкие брови:

— На склад? Неужели вы подумали, что мы и впрямь явимся туда? Все отменяется! Хао не обнаружит там ни одной живой ду­ши, и дверь будет заперта.

Судья посмотрел на собеседника с жа­лостью:

— Неудивительно, что вы не можете на­нять хороших работников, Лан. Вы утрати­ли способность здраво судить о вещах! По­милуйте, десять золотых слитков плывут к вам в руки! Вы же собираетесь запереть дверь и объявить, что вас нет дома! Послу­шайте меня, я вам сейчас подробно расска­жу, как нам следует поступить. Мы примем господина Хао очень любезно, осведомимся, принес ли он золото. Если принес, то мы с благодарностью примем слитки. Объясним при этом, что заполучить ожерелье не уда­лось, но эта затея, черт возьми, доставила нам много неприятностей и потребовала от нас больших расходов. А посему мы готовы принять десять слитков как любезную ком­пенсацию за риск и старания. Лан покачал головой:

— За этим негодяем Хао, скорее всего, стоят какие-то могущественные люди. Чи­новники высокого ранга, как подсказывает мне чутье. Или друзья дворцовых чиновни­ков, судя по тому, что они прекрасно осве­домлены об устройстве Дворца. Я, дорогой брат, человек мирный, неприятностей не люблю.

— Неужели вы не понимаете, Лан, что эти люди в наших руках, кем бы они ни были? Если господину Хао не понравится наше разумное предложение, то мы скажем, что, как законопослушные граждане, жаж­дем всем сердцем пойти вместе с ним в штаб гвардии и предоставить возможность влас­тям рассудить наш спор. Ну, разумеется, нам придется объяснить, почему мы при­няли предложение украсть императорскую драгоценность. Сделали же мы это исклю­чительно потому, что хотели поставить влас­ти в известность о преступном замысле, но лишь после того, как получим неоспоримые доказательства его существования, а теперь, заполучив эти доказательства, мы требуем положенного вознаграждения от властей.

Лан стукнул кулаком по столу.

— О Небеса! — закричал он. — Теперь я понимаю, почему ваша лига всегда берет верх над нами. У вас работают настоящие люди, а мне приходится иметь дело с тупы­ми подонками вроде вот этого невежды-каз­начея.

Лан вскочил и яростно стукнул челове­ка с круглой головой. Дав таким образом выход своему раздражению, он вновь уселся и сказал судье, расплывшись в улыбке:

— Это прекрасный, великолепный план, дорогой коллега!

— Не забудьте! Этот план подразумева­ет, что пять слитков получаем мы, — сухо заметил судья.