Кан кивнул и откинулся в кресле со вздо­хом глубочайшего облегчения. Судья Ди про­должал:

— Похитив ожерелье, вор решил не от­давать его Лану, который нанял его. Тай Мин оставил жемчуга у себя и намеревался продать их.

— Возмутительно! — злобно выкрикнул Вэнь Тун. — Оскорбление нанесено его ве­личеству. Этого человека следовало бы...

— Тай Мин был простым, темным юно­шей, — прервал его судья тихим голосом. — Он не представлял себе последствий совер­шенной им кражи. Ему нужны были деньги для того, чтобы завоевать любовь женщины, которая, как он думал, ждет его в деревуш­ке, расположенной в соседнем районе. Не будем судить его слишком строго. Жизнь счетовода однообразна и уныла, он жаждал любви и счастья в далеких краях за горами. Многих посещали подобные мечты. — По­глаживая бороду, судья бросил взгляд на бесстрастное лицо Кана. — Вернувшись из Дворца, Тай Мин ненадолго заглянул в гос­тиницу «Зимородок», затем уехал верхом. Но его схватили люди Лана, и, когда счето­вод сообщил им, что ожерелья у него нет, бандиты подвергли юношу жестоким пыт­кам. Тай Мин умер, так и не признавшись, куда он спрятал ожерелье. Командир Сю, сейчас я хочу услышать ваши показания.

Сю тотчас преклонил колени.

— Доложите, что было обнаружено вами на теле Тай Мина, когда вы выловили труп из реки!

— На нем была только одна куртка, ваше высокопревосходительство. В рукавах мы об­наружили пачку визитных карточек, карту провинции, связку с тридцатью двумя моне­тами и счеты.

— Достаточно, Сю. — Судья продолжил свое повествование. — Тай Мин придумал очень простой, но вместе с тем прекрасный способ, как спрятать ожерелье, господа. Он вставил жемчужины в одну вещицу, кото­рой, как счетовод, он пользовался каждый день и которую все считают обычным пред­метом в руках кассира. Вот эта вещь.

Судья достал из стоявшего перед ним ящи­ка счеты и поднял их вверх.

В то время как два высоких гостя взирали на счеты с величайшим недоверием, судья Ди сломал деревянную рамку и стряхнул в фарфоровую чашку темно-коричневые круг­лые костяшки. Затем он несколько раз по­мешал воду, шарики перекатывались в теп­лой жидкости.

— Прежде чем подменить обычные дере­вянные костяшки, Тай Мин покрыл каж­дую жемчужину слоем коричневого клея, того, которым счетоводы обычно подклеи­вают счета. Клей застыл и даже в речной воде не растворился за ночь. Этот щелок и теплая вода должны, однако, сделать свое дело.

Судья достал из чаши два шарика и протер куском шелка. Затем, держа на ладони, про­демонстрировал присутствующим: две иде­ально круглые жемчужины сияли белизной. Он торжественно провозгласил:

— В этой чаше находятся жемчужины императорского ожерелья, господа. Сейчас я в вашем присутствии выясню, все ли во­семьдесят четыре бусины имеются в на­личии. Сю, принесите шелковую нить и иголку!

Вэнь Тун не сводил глаз с чаши, под­жав тонкие губы. Кан не отрывал взора от бесстрастного лица судьи, стиснув в при­крытых кольчугой кулаках лежавший на ко­ленях меч.

Сю вернулся удивительно быстро. Стоя у скамьи, он очищал жемчужины и нанизывал их на нитку своими толстыми, но проворны­ми пальцами. Судья сосчитал жемчужины и, удостоверившись, что все они на месте, спрятал ожерелье в рукав. Затем сказал:

— Бандиты, которые обыскивали тело Тай Мина, пошли даже на то, чтобы вспо­роть ему живот, но зато не обратили ника­кого внимания на эти счеты. Ибо вполне естественно обнаружить счеты при счетово­де.