– Так вот что пишет этот уравновешенный человек… Я читаю его докладную, Платон Григорьевич.

«Настоящим ставлю вас в известность, что в пространстве над затененной частью Луны временами проносятся тела странной формы. Визуально наблюдались Могиканом – это начальник Лаборатории химии Луны – и полковником Ушаковым. Питая полное доверие к показаниям этих исследователей космоса, прошу изменить первоначальный план исследований…» Тут дальше идет целый ряд предложений Диспетчера, Платон Григорьевич. Я решил поставить вас в известность, чтобы вы тоже получили некоторую свободу действий.

– Это очень кстати, – Платон Григорьевич нащупал рукой полотенце на спинке кровати, вытер влажный лоб. – Это как нельзя более кстати.

– Учтите, пока именно вы, Платон Григорьевич, не представите нам своих соображений, нам будет очень трудно сориентироваться, тем более что никаких фотографий никто так и не смог сделать…

В семь часов утра по местному времени полковник Ушаков постучал в комнату Платона Григорьевича.

– Входите, я уже встал, – сказал Платон Григорьевич. – Мы сейчас летим?

– Да, сейчас, – коротко ответил Ушаков. Он был в летном комбинезоне и теплых унтах, вокруг шеи блестел ободок металлической манишки, к которой привинчивался шлем. – Ваше летное обмундирование вот здесь, в шкафчике, Платон Григорьевич. Вы, вероятно, в него заглядывали?

– Я думал, что это дверь в соседний номер, – сказал Платон Григорьевич.

Он открыл шкафчик и увидел комбинезон, а в углу, на специальной полке, – круглый шлем.

Знакомым тоннелем они прошли в ангар, поднялись по лестнице внутрь самолета. Вместо кресел для пассажиров вся центральная часть самолета была занята какими‑то грузами. Это были кожаные мешки различных размеров, с удобными блестящими ручками. Ушаков прошел вперед, открыл дверь в командирский отсек. Первое, что увидел Платон Григорьевич, когда шагнул за порог, была широкая блестящая колонна, упиравшаяся в пол и потолок фюзеляжа.

– Это и есть компенсатор? – спросил он, прикоснувшись к колонне.

– Да, компенсатор веса, тип «М‑11», серийное производство, Платон Григорьевич. А сколько было споров, возражений, сколько смешного и грустного предшествовало появлению на свет такой нужной штуки! – Ушаков прошел на место пилота, включил рацию. Платон Григорьевич сел рядом.

– И больше никого не будет? – спросил он.

– Нет, не будет, только мы с вами, Платон Григорьевич. И взлетим и вернемся вместе, если вы не возражаете. У нас такое навигационное оборудование, что отпала необходимость в специальном штурмане, в радисте. Да и перелет считается несложным…

– Полковник, – зажурчал в динамике чей‑то знакомый голос. – Как меня слышите?

– Отлично слышу, Диспетчер.

– Вы готовы к вылету?

– Готов…

– С вами военврач?

– Так точно, военврач со мной.

– Поведете караван цистерн. Снимете их с квадрата Г‑7. Это сразу за хребтом.

– Сколько цистерн?

– Четырнадцать.

– Какие сведения о метеоритной опасности?

– Запустили три зонда. В пределах нормы. Но все‑таки рекомендую надеть шлемы. Ну, Полковник, привет нашим, Могикану особый… Через,пять минут можете стартовать…

– Есть через пять минут стартовать, – сказал Ушаков и, обращаясь к Платону Григорьевичу: – Надевайте шлем.

Ушаков взял из рук Платона Григорьевича шлем, отвел прозрачный щиток вверх и, жестом попросив Платона Григорьевича наклонить голову, надел на него шлем задом наперед.