– Да Америку скольколюдей видели.

– И Христа много людейвидели.

– А космонавты летали –не видали!

– Низко летали.

– Да вон. Америку потелевизору каждый день показывают.

– Это не Америка, этокакие-то бегающие картинки в ящике. За шнур дернул – и нет Америки!

– Да, ну есть же она!Туда и слетать можно.

– Слетать? Ну, лети.Чего ж не летишь? То-то, чтоб туда слетать, надо кучу разрешений от разныхчиновников получить, 100 порогов обить, прорву всяких заявлений-биографийнаписать, сколько раз из разных кабинетов выгнанным быть – де не то, и не таксделал, все нервы истрепать, уйму денег заплатить, визу, наконец, получить, насамолет сесть, да еще и долететь надо, а то ведь и в океан свалиться можно... Ивсе это что значит? А то значит, что это ты по-тру-дил-ся! Чтобы увидеть-то...Вот так и Бога – увидеть чтобы – потрудиться надо! Только труд другой. Вот он,Антоний Римлянин, покровитель наш, он потрудился. Доб-ро-де-ланием! Лохов искалне для того, чтоб объегорить, а свое последнее отдать, утешить и защитить.Чистые сердцем и совестью – Бога увидят. Ишь, ты, опять вздрогнул. Ну, ладно. Аты просто поверил учебнику географии, что Америка есть, поверил, не летая.Поверил! На вере вся жизнь держится. А жизнь вся на Боге держится. Ну, скажи,такой вот храм-красавец, диво-дивное, зачем бы строить, коли нет Его? Охмурять,чтобы деньги сшибать? Ой, не то! Ой, не так! И сам ведь это чувствуешь, хотявсе время рожу свою воротишь. Очень не ожидал Антоша услышать из уст о. Антонияэто "рожу" и даже рот открыл от удивления. О. Антоний же, не обращаявнимания, продолжал.

– Да-да, и на лампадкисеребряные сами несут. Только не охмуренные они, наши несуны, а ве-ру-ю-щи-е! ВНего вот, – снова простер руку о. Антоний в сторону Спаса Вседержителя. –Счастлив человек, в него верующий и эта вера только и есть настоящее счастье,никакого другого счастья нет в этом мире. Да и миру самому взяться неоткуда,как только быть Им созданному. Да и то, – откуда все взялось, вообще все мирнаш, в котором мы живем?! Что? Само? – Рассмеялся о. Антоний так, что старухи,подсвешники протиравшие и пол мывшие, оставили работу и на него обернулись. –Это как же что-то само может получиться? Уроки у тебя сами учатся? Ну, да,глупость спорол, уроки ты давно уже не делаешь. А вот, лежит разобранныйвелосипед, на детали, вплоть до винтика. Когда эти винтики сами соберутся ввелосипед?

– Как это? Когда я ихсоберу.

– Это не ответ. Ты непри чем.

– Как это? Ну... даникогда.

– Правильно! Толькокогда ты своей сторонней силой соберешь его, совершишь акт творения, будетвелосипед. Несчастный велосипед без акта творения не получится, а тут целыймир, вселенная грандиозной сложности! Сама?! И это при полном отсутствииживотворящей силы в мертвой материи?! Это я тебе о Боге, космическом Творце. АОн же еще и Бог-Отец. Вот, если ты откажешься от отца, ты просто подлец, ноесли ты скажешь, что отца у тебя не было вовсе, то ты явно ненормальный. Вотвсе неверующие, по большому счету, если хочешь, _ ненормальные подлецы. Да,если договаривать до конца, до логической точки, то именно так. А почему ониживы, почему не карает? Ну, а как карает родной отец? – плеткой да увещеванием.А Отец Небесный до последнего вздоха несчастного ненормального подлеца ждет,ждет просветления души и очищения совести. И очень часто не дожидается...

Опять зашумело внутриАнтоши, опять вспомнился умерший приятель.

– А все потому, что мирво зле лежит– так с печалью сказал Он в Евангелии. И в жизни всех, кто внеХриста, как бы внешне благополучно они не жили, обязательно– морду вынул– хвостувяз. И конец у них у всех страшен. А что после конца, то просто ужас. И вотон, Антоний Римлянин, приставлен к тебе при крещении, чтоб отколоть тебя отскалы из слипшихся в копошении ненормальных подлецов, и чтобы ты поплыл,наконец, в страну спасения.