- И оставил господь вас, чтобы  вы  продолжили  чистую  муку  его!  И

оставил господь других, чтобы вы узрели позор их! И оставил господь  меня,

чтобы я наставил вас! Радуйтесь!

     - Радуемся, радуемся, радуемся!

     Мальчик не пришел. Не смея вертеться,  девочка  косила  так  и  этак,

оглядывая приспособленный под класс бетонный бункер, подтягивала  нараспев

за всеми - и ей было отчего-то так горько, как  иногда  бывало  по  утрам,

когда распадался, крошился сон  о  радуге,  луге  и  песчаном  дне  речки,

отчетливо видимом сквозь напоенную солнцем воду.

     - Позор умрет! Умрет! И среди пустынь останемся я и вы, чтобы  начать

все сызнова без прикрас! Радуйтесь!

     - Радуемся!

     - Запоминайте!!

     - Запоминаем!

     - Кто первый скажет: люблю, тот - враг господень! Кто первый  скажет:

возьми, тот -  враг  господень!  Кто  первый  скажет:  живи,  тот  -  враг

господень! Ибо человек сделан так: любя, алчет любви; давая, алчет,  чтобы

дали ему; оживляя, алчет властвовать оживленным. Я узнал это и сказал вам.

Радуйтесь!

     - Радуемся!

     - Кто первый скажет: ненавижу,  тот  -  враг  господень!  Кто  первый

скажет: дай, тот - враг господень! Кто первый скажет:  умри,  тот  -  враг

господень! Ибо человек сделан так: ненавидит, когда хотел  любить,  но  не

преуспел; берет, когда хотел дать, но не было, что  дать;  убивает,  когда

хотел оживить, но не имел достаточно жизни. Я  узнал  это  и  сказал  вам.

Запоминайте!!

     - Запоминаем!

     - Ничему не верьте! Ничего нет, все суть одно - друг  другу  соблазн,

боль и потрава. Только - радуйтесь!

     - Радуемся! Радуемся! Радуемся!

     Мальчик беззвучно выступил из темноты. Лампы били мимо, но он  словно

светился собственным ледяным свечением. Девочка вскочила.  Рванулась  было

навстречу - но он не замечал ее.

     - Изыди!! -  каркнул  учитель,  упершись  руками  в  край  кафедры  и

перегнувшись вперед.

     - Я много  думал  об  этом,  -  спокойно  проговорил  мальчик.  -  Не

волнуйся, я уйду скоро. Но мне не с кем поговорить. А тебя, я смотрю, тоже

волнуют эти вопросы. Хотя твои ответы какие-то жалкие...  Беспомощные.  Ты

считаешь, беда в том,  что  детей  готовят  к  жизни  более  интересной  и

ласковой, чем она есть? Оттого люди так беспощадно не понимают никого... и

не ценят. Оттого даже самая преданная  любовь  кажется  блеклым,  ленивым,

корыстным притворством по сравнению с тем, чего ждал. Знаешь, я  не  помню

детства. Но знаю, чувствую, что оно было обманом... или все, что теперь, -

обман. Одно исключает другое...

     Девочка, подавшись к нему, ловила  каждое  слово  -  и  не  понимала.

Смутно ощущала она жуткие массивы, пласты, каменно  клокочущие  за  каждой

фразой - но лишь когда  он  произнес  "беспомощные",  ее  сердце  в  ответ

зазвенело долгожданной болью  и  дыхание  перехватило  от  сопричастности,

почти растворения в том, кто  вдруг  сумел  назвать  ее  главное  чувство,

высказать которое ей самой было негде и нечем.