Тем временем Тримейн — это был он — медленно обвел взглядом всю ее, совершенно промокшую, остановил на мгновение взор на высоко вздымавшейся груди, снова поднял глаза на мокрое лицо.

— Так я виноват еще и что дождь пошел?

Опять эти насмешливо-высокомерные нот¬ки в голосе! Пернел вновь охватили и гнев и досада. У нее как-то вылетело из головы, что вчера вечером он видел ее нарядной и эле¬гантной, тогда как раньше лишь в старых шортах и футболке, потной и растрепан¬ной — когда он первый раз приехал в Миртл. И вот еще раз, как назло, — только это и стучало в голове. Волосы мокрые, слиплись, никакого макияжа, да к тому же и шагу ступить нельзя, обязательно поскользнешься и шлепнешься, ибо в мокрых сандалиях хлю¬пает вода...

Не обращать на него ни малейшего вни¬мания — лучшая тактика. И она уставилась на ливший как из ведра дождь. Кажется, он избрал такую же тактику, ничуть не огор¬ченный, что она задрала мокрый нос. Сам-то он совершенно сухой, это она успела заме¬тить, хотя ни разу больше на него не взглянула. Предвидел приближение дождя, хитрец, и вовремя укрылся здесь, в сарае.

Небеса просто разверзлись... Безумная мысль овладела ею: она все равно промокла насквозь, больше уж некуда. Почему бы ей попросту не отправиться домой? Чего теперь бояться скользких сандалий?! Пернел храбро шагнула под дождь — и тут же в ужасе за¬стыла на месте, широко открыв глаза. Охва¬ченная паникой, она лишь неимоверным усилием воли сдержала отчаянный вопль, рву-щийся из груди. Сдержала ли? Нет, видимо, все же закричала, ибо Тримейн мгновенно выскочил из сарая.

— А-а, коро-овы... — пробурчал он изде¬вательски спокойно.

Пернел все еще стояла недвижимо, в пол¬ном трансе: эти огромные, страшные живот¬ные — они совсем рядом с ней...

— И как это молодая леди решилась пе¬реехать в деревню, раз она испытывает такой страх перед коровами?

Он еще и наслаждается, измываясь над ней! Видит ведь, ясно видит, что она не на шутку напугана, что она в оцепенении. Ви¬дит — и смеется! Теперь у нее только два выхода: оставаться на месте — или вернуться в сарай. И дать ему полную возможность и дальше себя высмеивать?! Нет уж, пора по¬ложить этому конец! Не пойдет она, поджав хвост, обратно в сарай.

Собрав остатки мужества, о котором не подозревала, Пернел глубоко вздохнула и, не глядя по сторонам, двинулась вперед. Не чувствуя льющегося дождя, с потными ладо¬нями и комком в горле, приблизилась к стаду. Коровы стоят и глядят на нее; глаза их смотрят в ее глаза. Она не выдержит, ей очень страшно... Еще раз втянув носом воз¬дух, девушка отвела взгляд и пошла вперед, все дальше, мимо коров...

Наконец перед ней знакомые ворота, те¬перь почти все... Проскочив сквозь них, она помчалась вперед; пробежав немного, оста¬новилась, оглянулась на сарай: Тримейн сле¬дит за ней; отошел от сарая на несколько шагов и, не обращая внимания на дождь, смотрит ей вслед... Ну и нахал! А она до¬вольна собой: преодолела свой страх, осме¬лилась даже остановиться...

Как же она его ненавидит! Не-на-видит? Она повернулась спокойно и устремилась к дому. И странное дело, чем ближе подходи¬ла, тем больше ее охватывало радостное чув¬ство — победы, ликования... Что такое еще случилось? И какое это имеет отношение к Тримейну... если имеет?..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда Пернел проснулась на следующее утро, первая ее мысль была: ничего особен¬ного вчера не произошло, а Тримейн тут вообще ни при чем. Ее приподнятое настро¬ение, неожиданное ощущение счастья — она еще вчера, прежде чем улечься, над этим раз¬думывала — объясняется очень просто. Уда¬лось, случайно правда, избавиться наконец от страха перед коровами, поселившегося в ней много лет назад, после одного давнего эпи¬зода в раннем детстве.