— Ты не обидишься, если я попрошу про¬водить меня домой? — И поведала, что рано утром электрик начнет менять в доме про¬водку.

Крис, как всегда, послушен — не стал спорить, а отвез ее домой. Правда, когда ма¬шина подъехала к дому, Пернел слегка мучи¬ла совесть: электрик собирался быть у нее в субботу чуть ранее десяти. Произнося благо¬дарность Крису, она старалась придать голо¬су самые теплые интонации.

— А меня ты в дом не приглашаешь? — забросил удочку Крис, положив руку на спинку сиденья у нее за спиной.

— Мистер Джонс будет возражать, — улыбнулась она и уже собралась открыть дверцу, когда ее ослепил свет машины, при¬ближавшейся к дому с противоположной стороны.

Крис, воспользовавшись случаем, не за¬медлил приложиться губами к ее губам, бо¬лее того — прижался к ней всем телом. За¬слонил от слепящего света, вот рыцарь, од¬нако чуть не свернул ей шею! Неизвестно еще, что предпочтительнее...

— Доброй ночи! — резко бросила она и, не дав поклоннику опомниться, выскочила из машины и проворно прикрыла за собой створку ворот.

Пернел мгновенно забыла о Крисе Фар¬мере, с его любовными притязаниями, узнав подъехавшую машину: «ягуар»... Она повер¬нулась и направилась по дорожке к дому. Сейчас уже, верно, половина двенадцатого, если не больше... Она отперла дверь и вошла к себе. По всей видимости, Тримейн провел где-то неплохой вечер, и уж конечно, не один, а с дамой. В постель Пернел улеглась в самом скверном настроении...

На следующее утро она поднялась очень рано, и правильно сделала: ровно в семь ча¬сов три минуты прибыл Эдди Джонс. Ничего удивительного, что предыдущую работу он закончил раньше срока, если приступает к делу так рано! Уже в семь одиннадцать он стал разбирать ее дом буквально на части. Пернел с ужасом прислушивалась к глухим ударам наверху: то ли он разбивает что-то тяжелым молотком, то ли бросает свой ме¬таллический ящик с инструментами на пол, — в семь пятнадцать раздался страш¬ный грохот, до основания потрясший весь коттедж.

— О Боже! — пробормотала себе под нос Пернел, сидя в гостинрй.

Лучше бы ей убраться куда-нибудь по¬дальше от дома, чем весь день терпеть такое! Заняться садом тоже нельзя: Тримейн у се¬бя — всегда легок на помине. Телефон зво¬нит! Она права — это как раз его крик:

— Эй! Что это у вас там творится?

— Я не виновата, что вы страдаете от по¬хмелья, — нежно проворковала Пернел и ти¬хонько положила трубку.

Ей стало так хорошо! Правда, чувство это быстро улетучилось: около одиннадцати у ворот как из воздуха возникла та самая красот¬ка, приезжавшая к нему в прошлую суббо¬ту...

В течение всего дня Джонс уходил куда-то, вновь появлялся, приносил какие-то ин-струменты, материалы. Пернел беспрестанно поила его то чаем, то кофе: он потреблял эти напитки целыми галлонами. Электрик все еще трудился — уже тихо, она почти за¬была о нем, — а гостья наконец покинула Миртл. Пернел смотрела, как та запускает двигатель, и даже вздрогнула, когда в гости¬ной за ее спиной раздался голос Джонса:

— Сейчас я ухожу, мисс. Работы осталось всего на несколько часов. Вам удобно, если завтра я приду в то же время?

— Вполне удобно, жду вас, — улыбнулась Пернел, испытывая удовлетворенно-мсти¬тельное чувство: то-то весело будет завтра поутру некоторым, кто любит в воскресенье поспать подольше.

Но она зря радовалась: на следующий день соседа вообще не было видно. С утра, видимо, приметил грузовик подъехавшего к дому Джонса и решил удрать от шума и гро¬хота. На мгновение Пернел почувствовала себя виноватой: разве может нормальный че¬ловек, желающий отдохнуть в своем загород¬ном доме в тишине и покое, выдержать этот ад! К счастью, это скоро кончится, и тогда.