— Ну что же, добивайте! Чего вы жде¬те? — буркнул он.

— Я... у меня... дверь захлопнулась... — попыталась она оправдать нападение.

Тримейн оглядел ее всю, с плотно приле¬гавшей к телу тонкой, мокрой тканью сороч¬ки и застенчиво прикрывающими грудь рука¬ми, заметил ехидно:

— Здорово! — и с шумом захлопнул ок¬но — последние осколки вылетели на землю.

Так ему и надо! Пернел вдруг страшно обрадовалась. Пусть дождь льет целый день, пусть зальет постель в его спальне через это окно, без стекла, пусть ему будет так же мокро, как ей! Вот негодяй, не желает по¬мочь! Кто в целом свете ей теперь поможет?!

Внезапно, будто небеса смилостивились над ней, дождь прекратился, и перед девуш¬кой предстал мистер Хантер Тримейн — в строгом костюме, с кейсом в руке. Пернел готовилась взмолиться о помощи, забыв всю гордость, а он, бросив на нее быстрый взгляд, направился к гаражу.

— Я... заплачу за стекло, — с трудом вы¬давила она из себя.

— Верится с трудом. — Он спокойно от¬пер гараж.

Пернел прислушалась: звука работающего двигателя не слышно... Вместо автомобиля из двери гаража появился конец лестницы... О, как она виновата, она берет обратно обидные слова, в гневе адресованные ее спа¬сителю!

Тримейн между тем снял пиджак, не го¬воря ни слова, прошел мимо нее, установил лестницу к окну ее спальни и сделал в сто¬рону Пернел жест: мол, прошу — поднимай¬тесь наверх.

— О, быть может, вы...

Она чувствовала, как липнет к телу полу¬прозрачная ткань доходившей лишь до колен ночной рубашки. Он должен понять: не мо¬жет она в таком виде подниматься при нем по лестнице.

И вдруг девушка заметила игривый блеск в его глазах. Да он ее просто разыгрывает! Раздался гудок машины — Пернел совершен¬но инстинктивно спряталась за спину Тримейна, чтобы укрыться от удивленного взгля¬да подъехавшего почтальона.

— Ох, скромница несчастная! — тихо про¬говорил сосед и, к великому ее облегчению, поднялся вверх по лестнице и скрылся в ок¬не ее спальни.

Однако надежды ее на то, что он отнесет¬ся к ситуации хотя бы с юмором, ничуть не оправдались. Он отпер дверь, впустил ее в дом, и они встали рядом в ее только что от¬деланной гостиной. Не давая ей возможно¬сти произнести слова благодарности и прой¬ти мимо него на кухню, он лишь лаконично, строго велел:

— Вам лучше побыть здесь, пока не при¬едет мисс Мур!

— А разве она должна сегодня приехать? — холодно осведомилась Пернел: уж больно у него начальственный тон.

— Я позвоню ей и одновременно стеколь¬щику. Если она приехать не сможет, вам придется его дождаться.

— Что-нибудь еще прикажете?

Тримейн немедленно отреагировал на эту реплику:

— Вы ведь разбили это чертово окно, а не я, так слушайтесь.

— Ну а что нужно сделать, чтобы стать послушной? — с неожиданным смирением, затаив обиду, задала вопрос промокшая Пер¬нел.

— Вы этого никогда не поймете! — отре¬зал он в ответ на ее внезапную покорность.

Почему-то его резкость заставила ее улыб¬нуться. Не желая, чтобы он заметил эту улыбку, она попробовала проскользнуть ми¬мо, столкнулась с его сильным телом и не¬вольно подняла голову. Его темные глаза по¬теплели, он пробормотал что-то непонятное, похожее на «Вы просто неисправимы, мисс Ричардс», и вдруг обнял ее.

Пернел не могла понять, как вдруг случи¬лось, что, не произнеся ни слова протеста, она оказалась в его объятиях и вовсе не пы¬талась поскорее высвободиться. Он накло¬нился и прижался губами к ее губам. Никто раньше не целовал ее так... Вот оно что, вот причина... Она все больше поддавалась его поцелую, его прикосновениям; ни о чем не задумываясь, прижималась к нему, ощущая лишь прекрасную теплоту его тела.