— Да, вы были чем-то недовольны.

— Пока ты не рассмешила меня, и я на¬чал целовать тебя. Должен признаться, мисс Ричардс: не знаю уж, какие силы побудили меня тогда выпустить тебя из моих рук.

— Если... ну, это хоть немного вас уте¬шит, скажу: я тоже была поражена… тем, как сама потянулась к вам, — призналась Пер¬нел.

— Любовь моя! — Он с нежностью смот¬рел на нее, вспоминая тот вечер. — Как же в таких условиях мог я противиться своему решению не приезжать в коттедж в пятницу?

— Но вы приехали в субботу, в четыре ча¬са утра, — невольно уточнила она.

— Так ты тоже не могла уснуть?

— Н-но вы... тоже?

— Хитрушка. — Как ловко переадресовала она ему его же воцрос. — Да, я не мог за¬снуть в эту ночь, не стану скрывать. Около двух решил, что так дальше продолжаться не может, и помчался к тебе.

— А в полдень того же дня я вас встрети¬ла в деревенском магазинчике.

— И принялась добивать!

Он прекрасно все помнит!

— Прошу прощения, но на дорожке к до¬му я узрела вашу очередную помощницу...

— И приревновала меня, — договорил за нее Хантер — видимо, раньше это не приходило ему на ум. — Я же подумал: увидев ме¬ня, ты вспомнила, что произошло между на¬ми в четверг, и вдруг начала сожалеть об этом.

Он умолк, чтобы запечатлеть у нее на виске поцелуй, и, пока она переживала этот момент, продолжал:

— Итак, я был дома, мне не терпелось те¬бя увидеть, поговорить, но после той стычки я решил — не буду стучаться к тебе в дверь. Потом выглянул в окно — и вижу кучу овец.

— Вы стучали мне в стену, взбешенный: поедают ваши...

— Да глубоко мне было безразлично, что они там едят. Я просто был рад, что вижу тебя, и... пытался от тебя это скрыть.

У нее снова чуть было не подкосились ноги.

— Но я не помню, чтобы оставила ворота открытыми, никогда не забывала их закрывать.

— Оставила! — снова заявил Хантер.

— Нет, не оставляла! Но вы...

— Так ты собираешься простить меня по¬тому, что я все время знал, что ты не вино¬вата? — Хантер, не в состоянии признать поражение, объяснил: — Я направился в де¬ревню за дневной почтой, а она еще не по¬ступила. Вот миссис Вилсон и предложила: «Вам забросит ее разносчик». Возвращаюсь, твои ворота заперты — парень, стало быть, — воспользовался твоей дорожкой: покороче, побыстрее можно добраться к моей двери.

Пернел слушала в изумлении.

— Вы, значит, еще и обманщик.

Она пыталась оставаться серьезной, но не удержалась от смеха — и тут же улыбка сбе¬жала с ее лица: Хантер продолжал свой рас¬сказ. В тот вечер он наблюдал, как она уеха¬ла, все время ждал ее возвращения, а потом вдруг услышал ее крик.

— Вы так быстро появились, я так была обрадована.

— Я вне себя был от ярости, едва сдер¬жался, когда увидел тебя в его объятиях и как ты отчаянно ему сопротивлялась. Никог¬да прежде я не испытывал такого желания убить человека! Уже ночью меня захлестыва¬ли сильнейшие эмоции. Представил вдруг се¬бя на твоем месте — ты ведь совершенно беззащитна. Неудивительно, что при следу¬ющей нашей встрече я чувствовал себя мед¬ведем с больной головой.

— О, Хантер! — прошептала Пернел, уви¬дев, с какой любовью он смотрит на нее. Ей понадобилось время, чтобы собраться с мыс¬лями: что было дальше? — Вы так восстали против моего самодельного забора.

— Еще бы! Я стремился к открытости в наших отношениях.