Изменить размер шрифта - +
  Замок  Шос!   --  И  она   завела  жутким  кликушеским
речитативом:  -- На крови заложен, из-за крови  не достроен, кровь  сровняет
его с землей. Гляди: я плюю на него! Чтоб ему сгинуть на веки веков! Увидишь
владельца,  скажи  ему,   что  ты  слышал!   Скажи,  что  В   тысячу  двести
девятнадцатый раз Дженнет Клустон призывает проклятие на его голову,  на его
дом, хлев и конюшню, на чад и домочадцев, на  всю его родню,  на его  слуг и
гостей -- будь они прокляты до седьмого колена!
     И женщина резко повернулась  и исчезла. Я остался стоять как вкопанный,
только волосы на  макушке шевелились от страха. В те дни еще верили в ведьм,
проклятие наводило ужас, и такие речи, да еще на самом пороге цели, казались
дурной приметой, предвещавшей, что не будет пути. У меня подкосились ноги.
     Я сел на землю и начал рассматривать  замок Шос. Чем дольше  я смотрел,
тем больше мне  нравился этот край: и  густой боярышник в цвету, и луга, где
частой россыпью белели овцы, и тучи грачей в небе -- все говорило, что земля
здесь  плодородная, климат  благодатный; и  только мрачная  каменная коробка
посредине была мне все меньше по душе.
     Мимо прошли крестьяне, возвращаясь с полей, а я сидел на обочине дороги
в таком унынии, что даже  не сказал им "добрый вечер". Наконец солнце зашло,
и тогда я  увидел, что  на фоне оранжевого неба  вьется кверху струйка дыма,
жидкая, как дымок от свечи.  И все-таки это  был дым жилья, он сулил огонь в
очаге, и тепло, и  миску горячего варева --  значит, в доме есть живая душа,
которая развела этот огонь, а это уже утешительно.
     И я зашагал по  узенькой,  заросшей  травою тропке, которая бежала в ту
сторону.  Тропинка   была  едва  заметная;  странно,   чтобы  так  выглядела
единственная дорога  к человеческому жилью,  но другой не было видно. Вскоре
она  привела  меня к двум каменным столбам  с гербами  наверху; рядом стояла
каменная  сторожка без  крыши.  Ясно,  что  здесь был задуман, но  так  и не
достроен  главный  въезд;  вместо  кованых  ворот к столбам  была  привязана
соломенным  жгутом  двустворчатая  плетеная  калитка,  и  моя  тропочка,  не
встретив  на  своем  пути ни  парковой  ограды, ни подъездной аллеи, обежала
столбы с правой стороны и неуверенно запетляла к дому.
     Чем   ближе  я   подходил,  тем  более  угрюмым  казалось  мне  здание.
По-видимому, оно  представляло  собою  одно  крыло  неоконченной  постройки.
Предполагаемая средняя часть  не доходила до верхних  этажей  и  обрывалась,
зияя в воздухе ступенчатыми контурами незавершенной каменной  кладки. Многие
окна  не были  застеклены, и  летучие мыши  выпархивали  из  них и  залетали
обратно, точно голуби на голубятне.
     Пока я шел к  дому, стало  смеркаться, и в трех окнах  высокого первого
этажа, очень узких и забранных крепкими решетками, замерцал неверный огонек.
     Так вот он  каков,  этот  дворец, к  которому  я  так долго шел! Так  в
этих-то стенах ждут меня новые друзья и  блестящие виды на будущее? Да у нас
в ЭссенУотерсайде так светились окна в родительском доме, такой дым валил из
трубы, что за милю увидишь, а дверь даже нищему отворялась по первому стуку!
     Я тихо подошел ближе и прислушался: кто-то гремел тарелками, то и  дело
раздавалось  чье-то  нудное,  сухое  покашливание,  но  хотя  бы  один  звук
человеческой речи, хотя бы собака затявкала!
     Дверь, насколько  я мог рассмотреть при скудном  свете, была массивная,
из цельного  куска древесины, сплошь обитая гвоздями.
Быстрый переход