– Я позабочусь о вас, профессор, – заверил его Каулквейп, – обязательно позабочусь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КАРТА ПАДАЮЩИХ ЗВЕЗД

Каулквейп вышел из Главной Библиотеки, стряхивая пыль с новой мантии. Дорогой чёрный материал так и искрился, а меховая отделка казалась даже чересчур богатой, но одежда сидела на нём идеально. Он прижимал к груди старинные свитки и спешил по направлению к Школе Темноты и Света.

Повернув в узкую улочку рядом с Башней Облакологов, он остановился. Там, преграждая ему путь, стоял Вокс, облаколог, лицо которого лоснилось от древесного бальзама.

– Наконец то он один! – прорычал высокий подмастерье.

Ещё двое подмастерьев облакологов появились за спиной у Каулквейпа. Его поймали в ловушку.

– Мне отчего то кажется, червячок, что у нас с тобой есть кой какие счёты, – начал Вокс, доставая из складок мантии зловеще выглядящую дубинку.

Он выбросил её вперёд, и она отскочила от головы Каулквейпа, да так, что бедняга распластался по земле.

– Вокс, – выдохнул Каулквейп, – ты, бы чара… У Уф!

– Ну и где теперь твой профессор, ты, урод из Нижнего Города? – издевался Вокс. – Где же наш храбрый капитан Прутик, спаситель Санктафракса?

– А вот здесь! – отозвался Прутик, схватив занесённую для удара руку Вокса и аккуратно выкручивая её за спину.

– А а а! – завопил подмастерье, выронив дубинку.

Прутик отшвырнул негодяя в сторону.

– Я думаю, моему дорогому подмастерью нужна помощь, – заметил он.

– Д да, сэр, – заикаясь, лебезил Вокс, струсив перед молодым профессором.

– Да, кстати, заодно и одежду ему отряхни.

Вокс неуклюже помог Каулквейпу подняться на ноги и стряхнул с него пыль.

– А теперь марш отсюда! – скомандовал Прутик. – И если я ещё раз увижу, что вы к нему пристаёте, вы все мигом отправитесь в Нижний Город на вечное поселение. Я ясно выражаюсь?

Вокс мрачно кивнул и улизнул прочь. Его приятели уже давно сбежали.

– Спасибо, профессор, – выдохнул Каулквейп.

Прутик улыбнулся.

– Ну сколько раз тебе говорить, – сказал он, – зови меня Прутик.

– Да, проф… Прутик, – поправился Каулквейп.

– И вот ещё, Каулквейп…

– Да, Прутик?

– Ты выронил вот это. – Молодой профессор вручил своему подмастерью помятые свитки. – И не пачкай больше свою красивую мантию.

– Не буду, Прутик, – обрадовался Каулквейп и побрёл за профессором к Школе Темноты и Света.

Кабинет Прутика находился на самом верху западной башни Школы. Это была маленькая комнатка с мягкими подвесными креслами, где в углу горела печь; в помещении было тепло и уютно. Вдоль стены стояли полки с рядами книг в кожаных переплётах, пачками бумаг, перевязанных лентами, и сложный световой прибор. Всё это было покрыто толстым слоем пыли.

Прутик смотрел на Каулквейпа, своего подмастерья, который сидел, уткнувшись носом в свиток, и жадно читал что то при свете открытой печной заслонки, в печном жерле малиновыми язычками пламени полыхали поленья. Должно быть, он зажёг летучее дерево, подумал Прутик и снова перенёсся в детство, к лесным троллям, когда сиживал на коврике из шкуры тильдера перед огнём и слушал, как Спельда, его приёмная мать, рассказывает истории о тёмных Дремучих Лесах.

Поленья летучего дерева давали много жара, но при горении они действительно приобретали летучесть и так и норовили выскочить наружу, когда печная заслонка была открыта. Часто Каулквейпу приходилось отрываться от рукописей и засовывать обратно горящее полено, которое пыталось вылететь.

– Что ты там такое читаешь? – спросил Прутик, не скрывая скуки в голосе.