- Дик уже ощущает себя аборигеном этих мест.  Он бросил ходить ко мне

пять лет назад. Я не уверен, помнит ли он азбуку?

     - Зачем? - спросила мать.- Книг  все  равно  нету.  И  письма  писать

некуда. И некому.

     - Дик много песен знает,- сказал Олег.- И сам сочиняет.

     Олегу  стало   немного    стыдно,    что    ему    приятно    ощущать

недоброжелательство старика к Дику, и потому он стал Дика защищать.

     - Не в песнях дело.  Песня - заря цивилизации. А для  малышей  Дик  -

кумир.  Дик - охотник! А для вас, бабы, он пример. "Посмотри на Дика.  Вот

хороший мальчик!" А для девочек он рыцарь. Ты не обращала внимания, какими

глазами на него глядит Марьяшка?

     - Пускай глядит. Замуж выйдет. Для поселка хорошо.

     - Мама! - не выдержал Олег.

     - А что?

     Мать, как всегда, ничего не замечала вокруг, жила  в  каком-то  своем

мире, пережевывала древности.

     - И тебя радует мир Диков? - Старик был зол.  Он даже грохнул кулаком

по столу.- Мир благополучных быстроногих дикарей?

     - А что ты предлагаешь взамен?

     - Вот его.- Старик положил тяжелую  ладонь  на  затылок  Олегу.-  Мир

Олега - это мой мир, это твой мир, от которого ты  пытаешься  отмахнуться,

хотя тебе-то никакого другого не дано.

     - Ты не прав, Боря,- сказала мать.  Она пошла на кухню, сняла с  огня

миску с кипятком и принесла в комнату,- Сахар кончился.

     - У меня тоже,- сказал старик.- Сейчас корни худые,  несладкие.  Эгли

говорит,  что  придется  месяц  потерпеть.  Поедим  с  хлебом.    Ты    же

интеллигентная женщина и должна понимать, что мы обречены  на  вырождение,

если на смену нам придут Дики-охотники.

     - Не согласна с тобой, Боря,- сказала мать.- Нам бы выжить.  Я сейчас

не о себе конкретно говорю, а о поселке. О детишках. Когда я гляжу на Дика

или на Марьянку, у меня появляется надежда.  Ты их называешь дикими,  а  я

думаю, что они смогли приспособиться.  И если они сейчас погибнут, мы  все

погибнем. Слишком велик риск.

     - А я, значит, не приспособился? - спросил Олег.

     - Ты меньше других приспособился.

     - Ты просто боишься за меня,- сказал Олег.- И не хочешь, чтобы я  шел

в горы. А я из арбалета стреляю лучше Дика.

     - Я боюсь за тебя, конечно, боюсь. Ты у меня один. Ты все, что у меня

осталось.  А ты с каждым днем все  больше  от  меня  отрываешься,  уходишь

куда-то, чужим становишься.

     Старик мерно  шагал  по  комнате,  так  бывало,  когда  он  недоволен

учениками, если они ленятся.  Нагнулся, поднял с табуретки глобус. Он  его

сделал из гриба-гиганта, который вырос той зимой  у  сарая.  Они  тогда  с

Олегом вместе терли краски, цветную глину, которую Марьяна с Лиз  отыскали

у ручья, ту самую, из которой теперь делают мыло.  Ее высушили, получилось

два цвета - белый и серый.  А сам гриб был сиреневым.