предлогом; колдун не сомневался, что девушку ему не отдадут, а будут

биться насмерть.

       Так оно и случилось: не успел Отар отказать в сватовстве,

как спустились с гор на собаках сорок бойцов под водительством

Гунара, старшего сына Олафа, и подпалили хельвигову усадьбу. Хельвиг

с сыновьями дрался у ворот, и Отар с Сигурдом бросились им на помощь,

но перед тем Отар, человек мудрый, велел женщинам готовить баркас. Не

знал он, сколько пришло врагов, но думал, что дело добром не кончится

- не тот человек был Олаф, чтобы добычу выпускать. А про Гунара, сына

его, говорили, что хоть он не колдун, зато такой мерзавец, каких на

острове не видели со дней Смерти.

       Отар и двое сыновей Хельвига погибли в том бою, а женщин

и детишек все же не спасли - сжег их Гунар. Затем несколько врагов

задержались около усадьбы, пересчитать своих убитых да помочь

раненым, а остальные, числом десятка три, погнали Хельвига с Рагнаром

и Сигурдом по долине вниз, и спаслись они лишь потому, что псы их

набросились на пришельцев. Счастье еще, что Олаф сам не явился, не

зачаровал псов, чтобы те перед ним на брюхе ползали!

       Пока враги и их собаки разбирались с четвероногими защитниками,

трое мужчин, добежав до отарова хольда, отправили всех домочатцев к

баркасу, а сами взялись за арбалеты. Но стрел и у Гунара хватало, так

что не все добрались до пристани. Асбьерн, жена Отара, из трех детей

спасла младшего, что был на руках; старую Хельгу, служанку, прикончили

метательным ножом, а Сигни стрела воткнулась под лопатку и пробила

навылет. Рагнар втащил ее на баркас, но рана была плохой - девушки

кашляла кровью.

       Вышли в море вдевятером: Хельвиг, Рагнар да Сигурд, Асбьерн

с маленьким сынишкой, умирающая Сигни, две малолетние сестры и младший

брат Сигурда, которому еще и тринадцати не сравнялось. Гунар стоял на

причале, грозил топором и орал, что нигде на острове они не скроются

от мести Олафа, что тинг им не защита, а если вступятся за них судьи и

стражи, то он, Гунар, вырвет им печень, а братья помогут - если раньше

их отец, Олаф Торвальдссон, не превратит этих ублюдков в ящериц либо

крыс. И самое страшное, что это было правдой - заступиться за них не

рискнул бы никто.

       Хельвиг был вне себя, то рвал бороду, горюя о погибших и

своем добре, то молился Одину, сохранившему в живых дочь, внука и

последнего сына; Рагнар оплакивал Сигни, Асбьерн - своих детей, и

потому Сигурд принял решение без них: поставил парус и развернул

суденышко на юго-запад. Боги их хранили на всем пятисотмильном пути

в Гренландию - ни акулы-убийцы, ни огромные кальмары, ни иные чудища

не тронули баркас. В Дондерленд они прибыли через неделю - трое

мужчин, одна женщина, четверо ребятишек и мертвая Сигни.

       На их острове знали об этих обширных землях, как и о том,

что появляться здесь рискованно. В сагах говорилось о плаваниях,

свершенных тысячи лет назад, когда гренландские горы и долины только

стали освобождаться от снегов и льдов; земля была тогда еще сырой,

топкой, перемешанной с камнями, без привычных деревьев и трав, но

кое-где тянулись вверх огромные хвощи. Еще мореходы находили большие

яйца, сохранившиеся в мерзлоте, а в них - жутких крошечных уродцев,

похожих на ящериц, летучих мышей и прочих мерзких тварей. Никто не

верил, что эти странные создания могут ожить, но как-то группа рыбаков

наткнулась на зубастое чудовище в два человеческих роста и еле унесла

ноги.