Ощущение было таким, словно в затылок ему всадили кинжал.
- Он - проклятый колдун! Отродье Локи! Он знается с морскими
троллями, с тварями, у коих на всех одна рожа, и та - гнусная да
синяя! Тинг ему не указ! Он читает в мыслях и видит то, что еще не
случилось! Он может приманить к берегу косяк трески или отогнать его!
Может заставить верного пса впиться в хозяйское горло! Может превратить
человека в овцу или в собаку, заставить пожирать навоз! Вот кто такой
Олаф, сын Торвальда! Но я сомневаюсь, что Олаф и впрямь его потомок;
Торвальд давно умер, и говорили, что он был честным бондом.
Иеро внезапно выпрямился в кресле и стиснул кулаки.
- Значит, читает в мыслях и видит то, что еще не случилось? -
с расстановкой повторил он, темнея лицом. - И этот Божий дар использует
во зло? - Священник помолчал, нахмурив брови, потом коснулся руки
северянина и твердо произнес: - Ты расскажешь мне все, Сигурд! Все,
что знаешь о своем острове и этом колдуне! Ибо я вижу, что им повелевает
Нечистый!
* * *
Если верить словам Сигурда, Асл был благословенным,
хранимым Богом краем. Подъем океанских вод почти не коснулся гористого
вулканического острова; море затопило лишь низменную прибрежную полосу
на юго-западе и находившийся там древний город. Это поселение разрушил
атомный взрыв, но угодившая в него ракета была, очевидно, единственной,
которую выпустили по Исландии; эта пустынная земля посреди холодного
моря не слишком интересовала сражавшихся противников. К счастью, взрыв
не пробудил вулканы, а океанские волны, сомкнувшиеся над руинами, смыли
радиоактивный пепел. В результате на острове не было ни пустынь Смерти,
сияющих зловещими огнями, ни губительных развалин, ни кровожадных
монстров и огромных растений, порожденных в других концах планеты
атомной радиацией. Пожалуй, если не считать уничтоженного города,
единственной потерей островитян явились пони, маленькие, но сильные
лошадки; они вдруг перестали плодиться и вымерли за пару десятков лет.
Приобретения были гораздо больше. Климат на острове потеплел,
бесплодные прежде горные склоны покрылись травами и лиственными
деревьями, в долинах, где били теплые гейзеры, выросли пальмы и
виноград, а в самом благодатном месте, принадлежавшем семьям Рагнара
и Сигурда, появились древесные исполины бнан с толстыми стволами и
раскидистыми кронами; дважды в год они приносили сладковатые плоды,
желтые, длинные и слегка изогнутые, будто нож для потрошения рыбы.
Загадочный фактор, сгубивший пони - видимо, слабая радиация - совсем
иначе подействовал на других животных, которых на острове было немного:
овцы да псы. Овцы втрое увеличились в размерах, стали давать по ведру
молока в день, а главное, руно их сделалось длинным, шелковистым,
тонким, но таким прочным, что сплетенный из шерсти шнурок заменял
рыбакам якорные цепи. В разных местах острова шерсть у животных
приобрела различные оттенки - черный, как ночь, или белый, как снег,
или серебристый, розоватый, голубой. Роду Рагнара и роду Сигурда
повезло и тут: в их долине у овец были золотистые шкурки, и одеяния
из их шерсти носили в торжественных случаях судьи тинга.
С псами тоже произошла разительная перемена. Пастушьи собаки
выросли, став не меньше прежних пони и уж во всяком случае разумнее;
у них даже появилось что-то вроде языка, включавшего не только звуки,
но определенные жесты и телодвижения. |