— Какая информация?

— Меня интересует, что происходило на складах, в бункере.

— Этой ночью?

— Ну конечно, дружище, во время вашего дежурства…

Возникла пауза.

— Это где склады? — снова уточнил офицер речной полиции. Очевидно, он пытался выиграть время.

— Меня интересует склад, охраняемый агентством

«Баярд», — уже с нажимом произнес Буанзен.

— Они передо мной не отчитывались, вы ведь знаете, у них независимый статус — мы не имеем права вмешиваться в их дела.

— Но это было нападение?

— Может, и нападение, на них постоянно кто‑то нападает, но пока они справлялись сами.

— А вам не показалось странным, что во время нападения что‑то слишком громко взрывалось?

— Не понимаю вас. Бункер стоит на месте, что там могло взрываться? И позвольте спросить, коллега, вы что, занялись расследованием этого инцидента?

— Да что вы, коллега! Нет, конечно. Кто же мне позволит? Просто ночью в пригороде объявились двое каких‑то стрелков, вот я и подумал: может, это как‑то связано с нападением на бункер… Ну, раз у вас все спокойно, то и у нас тоже. Счастливо сдать дежурство, коллега.

— И вам тоже.

Отключив диспикер, Буанзен задумался. Этот речник определенно напуган, интересно — кем? Капитан взглянул на часы, они показывали девять пятьдесят.

За дверью послышались голоса. — Один из них принадлежал лейтенанту Кетчеру, который должен был принять у Буанзена дежурство.

Вскоре бодрый, улыбающийся лейтенант появился на пороге.

— Как дела?

— Нормально, — пожал плечами Буанзен.

— Много было дерьма?

— Нет, по щиколотку.

— Понятно.

Кетчер открыл старый дребезжащий холодильник и с трудом запихнул в него огромный пакет с едой. Лейтенант был не женат, жил с родителями, и его мамаша всякий раз собирала сыну такой запас, будто он отправлялся на неделю в горы.

Сдав дежурство, Буанзен оставил опостылевший за сутки участок и отправился в находившееся неподалеку кафе «Ламантин». Там он просидел целый час, хотя поначалу намеревался поскорее оказаться дома — посмотреть трансляцию футбольного матча с другого полушария.

Оставлять гильзы в участке, тем более записывать их в отчет он не стал и унес в кармане пиджака.

7

Джек и Рон двигались вдоль реки, пока на берегу не стали попадаться рыбаки. Они сидели, замерев над поплавками, и заметить их среди прибрежной растительности было непросто.

Пришлось углубиться в лес, который по мере приближения к городу все больше походил на парк. Ближе к обеду стали встречаться люди, и напарникам пришлось делать большие крюки, чтобы как можно дольше не попадаться никому на глаза, ведь спрятать оружие им пока было некуда.

Вскоре им повезло, удалось украсть корзинку для пикников у молодой парочки, которая страстно предавалась любовным утехам под раскидистым кустом.

Лишь отойдя метров на триста, Джек и Рон устроили ревизию и обнаружили, что в корзинке полно бутербродов. Рон сдвинул их в сторону, и на дне нашлось место двум автоматам.

— Какой бутерброд тебе дать? — спросил Рон.

— А какие там есть?

— С сыром.

— С сыром не люблю.

— С арахисовым маслом.

— Фу… Ненавижу.

— Послушай, ты что, только из ресторана? Помнится, под Рио‑Малаг мы неделю питались жареными крысами и ты ни разу не отказывался от своей пайки.

Тогда была война, Рон.

— А сейчас что?

Джек огляделся.

— Ладно, посмотри еще, может, что‑то другое найдется.