Сложил рваные ремни кожи в водонепроницаемый мешок и засунул в свою сумку для рыбалки. Сверху для маскировки положил бутылку вина и пару консервов с паштетом. Отмылся в ванной. Горячей воды понадобилось много. Бойлер я разогрел, еще когда Бижу перестала кричать. После этого я ничего не чувствовал. Никакого раскаяния. Глядя на других пассажиров, я представлял, какое отвращение они бы испытали от того, что я натворил. Как бы их скрутила совесть, будь они на моем месте. На миг я им позавидовал. Они переживали эмоции, которых я никогда не понимал. Может, я что-то упускал? Может, в чем-то эти обыватели меня обходили?

В Чампино, забрав багаж и пройдя паспортный контроль, я проскочил через таможню, не удостоившись даже кивка от смеривших меня взглядом людей в форме. В такси сел в 16:00. Направился на север, в сердце города по виа Аппия Нуова. Шоссе шло параллельно старой Аппиевой дороге. В течение всего пути на обочинах торчали древние руины, как гнилые зубы. Рим – город, переполненный ветхими зданиями. Может, и Нью-Йорк через тысячу лет будет выглядеть так же.

В «Эксельсиор» я заселился задолго до пяти. Направился прямиком в свой номер, принял душ и позвонил в обслуживание. Скоро комнату озолотил вечерний свет. За стейком – любимой трапезой осужденных на смертную казнь – я провалился в воспоминания. От Паука Симпсона я ушел в августе 39-го. Тут же подписался к Уоррену Вагнеру. Мелкий энергичный хорек. Благодаря ему обо мне по радио заговорил Уолтер Уинчелл, я попал в «Эль Марокко» и «Копу». Выступал в субботу вечером, 11 мая 1940 года, в «Парамаунте». Помню кричащих девочек-подростков, словно это было вчера. В «Парамаунте» меня были готовы с руками оторвать, мы договорились на сентябрь того же года. Я был на вершине мира. В то время я так и не успел добраться до Рима. Помешала война.

Выйти из сделки с Цифером захотелось почти сразу же. Я быстро понял: все, что только могла предложить слава, кончилось, не успев начаться. Кураж с непривычки. Богатство в одночасье. Этих чувств я больше никогда не испытаю. Среди минусов насчитывались бесконечные репетиции, долгие сеансы записи, лицемерные сотрудники, грязь в светской хронике, график изнурительнее, чем в турне большой группы с однодневными выступлениями. Все знакомые старели на глазах. Деньги притекали и утекали, как вода в унитазе. Я собрал в апартаментах в Уолдорф-Тауэрс неплохую библиотеку. Оккультные тома, которым были сотни лет. Греческие папирусные свитки. Я прочесывал книги в поисках ответа. Бесконечные заклинания и ритуалы. Однажды он появился передо мной на запятнанной странице: «Transmutatio Animae». Трансмутация душ.

Этот малоизвестный ритуал жертвования описывался в «Молоте Бога» – гримуаре алхимика, написанном в 1438 году. Я прочитал латинский текст из Malieus Dei вслух. Словно соловей, заливающийся песней. Древняя церемония меня спасет. Туз в рукаве. Моя невеста, Мэгги Крузмарк, была готова помочь. Сперва я не торопился. Карьера как раз шла в гору. Хотелось сперва нагрести целую кучу денег. Все изменилось в начале ноября 1942 года, когда меня призвали.

Через месяц я, пропустив офицерское училище, вышел из тренировочного лагеря вторым лейтенантом в артистической бригаде Специальных служб армии США. Я знал, что мое время вышло. Все еще крунер, но концерты уже совсем другие. Клубы USO, продвижение военных займов, банкеты для военной верхушки. Пел каждый вечер. Платили с гулькин нос. Планы на обряд трансмутации вышли на первый план. Жертвой должен был быть мужчина моего возраста и роста, родившийся под тем же знаком зодиака. Тот, кого я не знал, выбранный наугад. Никаких похищений – жертва должна быть моим другом.