– Извинения с тебя хватит? – спросил я довольно грубо. – Или, может, мы просто уйдем?

На ее лице отразилось удивление; губы задрожали.

– Спаси нас. Всевышний, от страшного его меча и могущественного его кота! – Она покачала головой, сама несколько отступила назад и улыбнулась.

– Не желаете ли присесть? – спросила она и посмотрела наверх: с потолочных балок капала вода. – Если, конечно, местечко сухое отыщете.

– Она умеет предсказывать будущее, глядя в магический кристалл, только в состоянии повышенной агрессивности, – сказала мне Глория тихонько, выбирая скамью попрочнее и ставя ее между двумя лужами на полу. – Вот почему никогда и не знала по‑настоящему большой удачи.

– И тебе велено было проверить это на мне?

– Правильно. Хотя я не сомневалась, что ты сумеешь постоять за себя.

– Глория протянула пакет, который принесла с собой, нашей неопрятной хозяйке, укутанной в бесчисленные слои каких‑то неописуемых темных одежек. ~ Я тут вам принесла чай, печенье, марципаны… Если вы поставите на огонь чайник, мы могли бы выпить горячего чаю и немного перекусить.

– Чаю? – переспросила женщина. – Простите, госпожа моя. Я не знала… но нет! Вы с ним из таких мест, которые я вижу смутно… И это смущает мне душу!

Она отвернулась, взяла с полки чайник и подвесила его над огнем.

– Черт бы вас побрал совсем! – пробурчала она. – У вас‑то в будущем небось сухо, а? Сухо, удобно и крыша не течет. Я же вижу!

– Не течет, – согласилась Глория. – Тут вы правы. – Она сунула руку в карман своего жакета и вытащила серебряную фляжку. – Не хотите ли капельку бренди? – предложила она, отвинчивая крышечку и протягивая фляжку мамаше Шиптон. – Чтобы согреться, а? Пока чайник не закипел?

Глаза у толстухи заблестели, она взяла фляжку и сделала добрый глоток.

– Вы зачем сюда пожаловали? – спросила она, вытирая губы тыльной стороной ладони и возвращая фляжку Глории.

– Погоди‑ка, – сказал я. – Прежде чем вы начнете говорить о делах, я бы хотел знать, каково значение тех поэтических строк, которые ты произнесла, едва меня увидев.

Она покачала головой:

– Поэтических? А я и не заметила. А вот тебя я вижу в небесах. Ты Охотник.

– И что это значит?

– Сам подумай.

– А как ты обнаружила у себя такое странное свойство – рассердившись, видеть прошлое и будущее? – спросил я.

– Мой муж был учителем, – сказала она. – Он и меня учил всяким буквам и цифрам. И вообще большую часть недели был человек как человек, да еще множество всяких цитат на латыни знал. Но стоило прийти субботе, и его в пивнушку как магнитом тянуло! А стоило ему выпить, и в него прямо‑таки бес вселялся! Заявится домой да и колотит меня, особенно если не успеет со своими приятелями подраться. И вот через какое‑то время я заметила, что он всякий раз набрасывается на меня одним и тем же способом. Ну, и в следующий раз была наготове. Сразу первой на него напала да и врезала ему раз пять как следует пониже пояса и парочку раз по башке. И тут он сразу присмирел, сполз на пол и захрапел. А передо мной видения, видения – так и замелькали. И все о том, что еще только будет! Некоторые простые, о нем да обо мне, а вот другие – о войнах, о кораблекрушениях, о пожарах! Я их все и записала. А на следующей неделе в субботу, как он домой‑то явился, сразу на него набросилась, он даже пальцем меня еще тронуть не успел. И снова ко мне видения пришли. Вскоре я стала подкарауливать его еще на пути домой – во‑первых, чтобы порядок в доме сохранить, а во‑вторых, потому что тогда мне еще и второй раз удавалось разозлиться и на него наброситься.