– Которые, вполне возможно, уже запущены, – подхватил я. – Еще пару недель на то, чтобы Служба безопасности как следует подготовилась, день‑два на уничтожение захватчиков и подтверждение, что они рассеянны или погибли, ну еще от силы две недели на эвакуацию из системы всех мало‑мальски значимых людей на тот случай, если вам вздумается нанести ответный удар. Следовательно, четыре‑пять недель, не больше, и это начнётся.

В глазах Эдамса была ненависть. Раскаленная добела ненависть чужака, врага… но впервые в них появился и страх.

– Они не побегут, – прошептал он. Я покачал головой.

– Неважно. Даже если вы убьёте всех людей на Солитэре, правительство Патри согласится заплатить такой ценой за то, чтобы система оставалась в их распоряжении. Лишь людская гордость, она одна продиктует решение наказать вас за то, что вы помыкали нами все эти годы.

Вдруг на лице Эдамса появилась странная боль, не людская, а неведомая, людям несвойственная.

– Какую альтернативу… вы предлагаете? – спросил гремучник. У меня перехватило дыхание – я не мог поверить, что, действительно, слышу это. Первая, наиболее трудная битва, была мною выиграна.

– Я уже говорил, что предлагаю жизнь для всех. Именно так и должно быть, неужели вы не понимаете? Пока захватчики живы, Служба безопасности вас и пальцем не тронет, потому что если Облако исчезнет, им придется лицом к лицу встретить неприятельскую флотилию и атаковать ее всеми средствами, имеющимися в распоряжении Мьолнира.

Казалось, гремучник понимал это.

– Но… если захватчики останутся живы, они… очень скоро… будут здесь, – возразил он.

Я кивнул. Эта мысль не раз приходила мне в голову.

– У нас остается еще семнадцать лет, – напомнил я. – Этого времени достаточно, чтобы связаться с ними и, вполне вероятно, найти какой‑нибудь компромисс между ними и вами.

Я скорее почувствовал, чем увидел, что стоящий рядом лорд Келси‑Рамос нервно зашевелился, и для меня не было загадкой, о чем именно он сейчас раздумывал. Правительство Патри уже отказалось от идеи переговоров с пришельцами, и если бы я поставил его перед необходимостью пойти на эти переговоры, оно вряд ли осталось бы довольно. Это была еще одна мысль, неоднократно посещавшая меня…

– Ну как? – продолжал я наседать на гремучника. – Будем мы сотрудничать или нет?

Снова взгляд Эдамса был устремлен в пространство… и когда его глаза переключились на меня, в них не было ни вызова, ни ненависти.

– Будем, – прошептал гремучник.

Я почувствовал, что мои колени стали ватными. Нам уже приходилось встречаться с примерами проявления способностей к адаптации, теперь же мы знали, что они были рационально мыслящими существами. Я мог лишь пожелать, чтобы пришельцы оказались, по крайней мере, равны им в этом отношении.

– Хорошо, – ответил я, стараясь говорить решительным и деловым тоном. – Обещай мне, что вы поступите, как я скажу, когда я снова свяжусь с вами. Согласен?

Небольшая пауза.

– Обещаю, – снова прошипел гремучник. Эти слова были окружены аурой недовольства. Те, кто привык повелевать, никогда не воспринимают с энтузиазмом новые реалии.

– Хорошо, – кивнул я. – Это будет через несколько дней, и свяжемся мы с вами из открытого космоса. Да, кстати… насколько я понимаю, вы ведь знаете, как связаться с пришельцами?

Еще одна пауза, чуть длиннее первой.

– Да.

– Отлично, – снова кивнул я. – Оставим детали до следующего разговора, нельзя больше затягивать контакт.