|
Если учитывать психологию корпораций, стремившихся в архитектуре выразить свои мощь и силу, я не был особенно удивлен, что и штаб‑квартира «Эйч‑ти‑ай» выглядела соответственно, но все же никак не мог уяснить, зачем им потребовалось такое гигантское количество площади. Компьютер, ведающий парковкой, направил наше авто на участок, где ставили свой транспорт «очень важные персоны», к одной из роскошных, но не помпезных колонн, стоявших у центрального входа. Едва мы выбрались из машины, как к нам направился какой‑то человек в накидке среднеуровневика. Он вышел из дверей, отделанных декоративным стиролом. Мой мозг словно озарила вспышка: президент «Эйч‑ти‑ай» О'Рилли облачился в накидку, застегнутую на аграф. С тех пор, как лорд Келси‑Рамос объявил «Эйч‑ти‑ай» частью концерна «Карильон», поменялась и мода. «Эйч‑ти‑ай» в соблюдении правил ношения одежды перестроилась на корпоративные традиции. А вот действительно ли они собирались покориться нам не только в том, что касалось одежды, но и во всём остальном, и предстояло узнать уже в ближайшее время.
– Добрый день, мистер Келси‑Рамос, добро пожаловать, – приветствовал нас почтительными кивками еще один человек. Его мысли опровергали его слова: жаловали нас здесь, мягко говоря, не особенно. – Меня зовут Брандейс Пайэт, я из транспортного управления «Эйч‑ти‑ай». Я – главный заместитель управляющего станцией Чана Ли. – И вам доброго дня, – кивнул Рэндон в ответ. – Полагаю, что мистер Чан Ли ожидает нас. – Да, сэр, он ждет вас в директорате. – Беглый взгляд Пайэта, брошенный на меня перед тем, как ввести нас внутрь, говорил о том, что он мгновенно вычислил меня. – Прошу вас следовать за мной… Молча мы прошли по коридору, стены которого поражали затейливой резьбой по камню. Немногочисленные служащие и охранники провожали нас взглядами различной степени заинтересованности и недоверия. Когда‑то, вспомнил я, мне нравились подобные визиты – они представлялись героическими рейдами в стан противника, который вот‑вот собрался капитулировать, теперь же всё это сильно походило на заурядную шпионскую вылазку. Между тем мы достигли внутренних дверей. Два охранника, одетые в плащи с такими же застежками, как и у Пайэта – они служили здесь знаками различия – стояли по обе стороны. По знаку Пайэта один из них повернулся, чтобы отворить перед нами массивные створки. Впечатление было такое, будто мы в один миг перенеслись из Солитэра в штаб‑квартиру одной из главнейших корпораций в каком‑нибудь из Миров Патри. Ощущение от созерцания коридора никак не вязалось с тем, что ожидало нас при виде обширного зала, уставленного роскошной мебелью. Насколько я мог понять, вся она была, несомненно, завезена сюда из внешних миров. Эта была тщательно срежиссированная бомбардировка нашего чувственного восприятия, вероятно, задуманная для того, чтобы, с одной стороны, подавить посетителя своими возможностями, с другой – подчеркнуть важность и финансовую мощь бизнеса «Эйч‑ти‑ай». Мне пришла в голову мысль, и я тут же получил подтверждение ей, проведя небольшие подсчеты, что на обустройство данного помещения ушла солидная доля тех прибылей, что выкачивались ежедневно, и поэтому оно так походило скорее на комнату для развлечений, нежели для совещаний. За массивным, вырубленным из цельного куска малахита столом с резной поверхностью, стоявшим в центре этого зала, сидели двое мужчин и женщина, которых я знал по данным, внесенным в валик Шокка: это были управляющий станцией Вилмин Чан Ли, первый заместитель управляющего Томас Блейк и второй заместитель управляющего Энли Караш. Меж них и вокруг них стояли и сидели еще с полдесятка секретарей, помощников и ассистентов, другие помощники, рангом пониже, выстроились вместе с охранниками за ними, у самых стен. |
