– Рад познакомиться, – ответил Рэндон после того, как завершился обмен поклонами. – Подождите… «НорТрансСтарлит», если не ошибаюсь?

Воркование – знак выражения приятного удивления, – подтверждало и их мысли, которые в данном случае полностью совпадали с моими. Я припоминал, приходилось ли мне слышать раньше эти имена, но вот о «НорТранс» я не мог не слышать – она являлась одной из крупнейших корпораций на Патри и в колониях и, наверняка, мощнейшей из тех, что располагали лицензией, позволяющей проводить операции на Солитэре и за его пределами.

Другими словами, не успев оказаться в этом зале, мы тут же вышли на лидеров в этом направлении бизнеса. Поведение Рыбаковой показывало, что эта встреча не случайная.

– Для меня это приятный сюрприз, мистер Келси‑Рамос, – сказал Ландау, и я почувствовал, что то же самое было на устах у всех из этой группки. – Я всегда полагал, что не так глубоко плаваю в этой запутанной структуре «НорТранса», что даже те, которые являются членами нашей компании, и то не всегда знают моё имя.

Рэндон улыбнулся.

– Едва ли, сэр, – сказал он. – Кроме того, мой отец имеет своего рода хобби: знать наперечет всех представителей большого бизнеса, осуществляющих свою деятельность на Солитэре. Кое‑что из этого случайно передалось и мне.

А вот этого ему не следовало говорить. Я не мог объяснить, почему, но это стало ясно мне в один миг. И тут же почти одновременно со всех пятерых спало напряжение, и другие группы людей, находившиеся вблизи нас, внезапно замолчав, стали прислушиваться.

– Для меня большая честь, что ваш отец проявляет интерес к нам, – заявил Комаров ровным голосом, в котором послышалась прямо‑таки звериная настороженность. – Хотя, если говорить откровенно, всегда действует на нервы, если кто‑то знает о тебе больше, чем ты сам.

– В особенности, когда речь идет о бизнесе, – вставила его жена Дебора, непринужденно рассмеявшись. Эта фраза чуть сняла напряженность. Почувствовав расположение супруги Комарова, я понял, что она затронула то, что он стремился высказать и не мог, и это его бесило. – Дэниэл сходит с ума, если ему приходится переключаться на кого‑нибудь из новых партнеров.

– Да не схожу я с ума, Дебора, – мягко возразил он. Это было не больше, чем спектакль – оба думали совершенно одинаково. Только что это за думы. – Я человек осторожный. И, уверен, мистер Келси‑Рамос понимает это.

– Понимаю, – согласно кивнул Рэндон. – Впрочем, я в самом деле думаю, что вам решительно не о чем беспокоиться. Сегодня утром я уже заявил управляющим «Эйч‑ти‑ай»: «Группа Карильон» не намерена изменять принципу непрерывности в деятельности приобретенных компаний, где это возможно.

– Да, довелось услышать, – вставила Эррит. Я почувствовал безмолвную реакцию Рэндона: её комментарий предполагал наличие у «НорТранс» канала, по которому они получали информацию от управления «Эйч‑ти‑ай». Ничего удивительного в этом не было, но об этом следовало помнить.

– Вы правы – непрерывность – это то, что нас всех очень занимает.

– «Очень занимает» относится лишь к «НорТранс» или ко всему Солитэру? – спросил Рэндон, в его вопросе чувствовалась заинтересованность.

Обращаясь к своему собеседнику, он обвел довольно ироничным взором нескольких собравшихся вокруг нас соглядатаев. Двое из них, вспомнив о воспитанности, даже покраснели.

– В общем, ко всему Солитэру, – подтвердила Комарова без особого стеснения. – Не удивляйтесь тому, что люди, занимающиеся здесь бизнесом, довольно тесно связаны друг с другом, мистер Келси‑Рамос.