Куцко задумчиво выпятил губы.

– Не нравится мне все это, – решительно заявил он. – Похоже на заговор.

Я пожал плечами.

– Заговор? Для чего? Против кого? Какие у нее могут быть скрытые мотивы вызывать нас к себе?

Он задумчиво уставился в пространство.

– Понятия не имею. Подождите‑ка…

Он принялся колдовать со своим визиром, в который был вмонтирован быстродействующий компьютер: что бы ни запросил Куцко, всё мгновенно высвечивалось на мини‑дисплее.

– Айкман, кажется, стал исправляться – все время держится вдали от «Вожака». Интересно, сумел он найти какого‑нибудь остолопа, чтобы через него переправить это свое официальное прошение.

Я почувствовал, как у меня на лбу мгновенно выступил пот. Подозрительность входила в обязанности Куцко, но, если бы он все время и всех подозревал, то, в конце концов, не выдержал бы и сам.

– Я совершенно не считаю, что это дело рук Айкмана, – сказал я. – Губернатор Рыбакова не обнаружила никаких признаков, которые говорили бы в пользу того, что она лгала.

– А вы что, присутствовали при разговоре? Это было с полчаса назад, говорите?

Я понял мысль, которая предшествовала этому вопросу – он желал все это обсудить с самим Рэндоном. Теперь оставалось лишь прибегнуть к последнему средству.

– Нет, меня при этом разговоре не было, – в отчаянии стал импровизировать я. – Я был у себя внизу, в каюте, когда она позвонила. Я уже, как и мистер Келси‑Рамос, лежал в постели. Он мне лишь продемонстрировал видеозапись беседы.

Теперь я уже видел по нему, что желание обратиться к Рэндону постепенно пропадало – ему явно не улыбалась перспектива разбудить его в неурочный час.

– И все же, не нравится мне это, – повторил он еще раз. – Но ладно, я готов ко всему. Дайте мне минут пять, и я вытащу Брэда из постели.

А вот теперь подошла и моя очередь призадуматься. Пришло время проверить, чего стоят мои умения действовать силой убеждения, мне предстоял серьёзнейший экзамен на звание настоящего лжеца.

– Простите, я понимаю, что он с радостью вызовется проводить меня, но, – я выпалил это прежде, чем Куцко дошел до одного из висевших на стене интеркомов, – но губернатор Рыбакова предупредила, чтобы мы были без сопровождения.

Он помолчал.

– Предупредила, говорите? – негромко спросил он. – Интересно.

– Не так уж это все интересно, как вам кажется, – заверил я. – Мне сдается, что опять речь зайдет о том же, о чем она и мистер Келси‑Рамос уже беседовали сегодня утром у нас, и посему ей бы не очень хотелось, чтобы при этом присутствовали и третьи лица.

– Третье лицо в данном случае – мисс Пакуин? – очень многозначительно спросил он.

– Она втянута в кое‑что другое, – сказал я, надеясь, что он удовлетворится и этим объяснением.

Но этого ему было явно мало.

– Извините, Джилид, но вся эта затея пахнет отвратительно. Первое: вам не кажется странным, что после всех этих пинков, которые мы получили от Рыбаковой, она ни с того, ни с сего поднимет лапки вверх и начнет с нами сотрудничать?

– Противостояние с нами – инициатива не её самой, а ее правительства, – напомнил я ему. – И что ещё более важно, она должна мистеру Келси‑Рамосу услугу. Очень значительную.

– А что, если она планирует проверить протоколы судебных заседаний в обмен за услугу? – отпарировал он. – Такую, например, как «спасение» парочки Смотрителей, которые, скажем так, захотели бы сами себя похитить?

Это уже можно было истолковать как самое настоящее оскорбление.