Антон буркнул, что таких выблядков надо убивать. Из-за них о старателях

дурная молва идет. Люди думают, что золота и добра всякого у  них  немерено,

тогда как за кусок приличной нержавейки порой головой рискуешь.

- Куда же все подевалось-то? - почесал в затылке Сергей.  -  Я  слышал,

после мора всего было навалом, бери не хочу!

- Попробовал бы взять. Мародеров на месте кончали! - буркнул Никита.  -

А барахло, говорят, какие-то  реставраторы  прибрали  к  рукам,  хорошо  все

почистили. Только куда все вывезли, никто не знает.

- Есть потаенное место, - значительно  сказал  Антон,  подняв  палец  и

выразительно глянув на Сергея. - Закрома, понимаешь?  Туда  все  и  свезено,

схоронено. А схорон тот не всякому откроется, даже если место найдешь. Слова

нужные знать надо да и траву особую при себе иметь.

- Разрыв-траву, что ли? - усмехнулся Владимир.

- Можно и ее. Только есть что и посильнее.

- А-а... - только и протянул Владимир, понимающе качая головой.

Сергей понял, о чем идет речь.  Дома  мужики  долгим  вечером  судачили

как-то о волчьей траве и о том, как люди Правителя сурово наказывают любого,

кого поймают хоть е малой  понюшкой.  Траву  ту  будто  бы  везде  с  корнем

изводят, говорили одни, а другие утверждали, что вовсе и не  истребляют,  из

нее, мол, лекарство маги варят. А гончар тогда встрепенулся и кричать  стал,

что никакого лекарства не варят, отрава это чистая, у его дружка  кум  сдуру

этой травки перебрал и кранты ему, в лупилу  тут  же  сковырнулся,  пришлось

бедолагу на месте кончать...

Никита звякнул ложкой о котел. После еды  разговаривать  не  было  сил,

веки слипались, огоньки на углях плыли перед глазами разноцветными пятнами.

Завернувшись в кошму, Сергей прилег у стены. Ему показалось, что  он  и

не спал вовсе, но когда встрепенулся от тычка в бок, уже  светало.  Вскочил,

потер лицо ладонями и потянулся к ведру: ему полагалось спозаранку ходить за

водой. Однако Владимир ухватил его за плечо и негромко велел  оставаться  на

месте. Сергей насторожился. Старатели были чем-то обеспокоены.

Никита влез на телегу и осматривался по  сторонам,  Владимир,  отпустив

парня, поднял с земли арбалет, Антон же, тихо ругаясь, сбивал ломиком  замок

с двери.

Наконец вожак спрыгнул с телеги.

- Худо дело, - сказал он.

Сергей  поднял  голову  и  увидел  зарево.  Над  подлеском  со  стороны

поселения, куда они так и не добрались  засветло,  поднимался  столб  серого

дыма. Издалека доносились еле слышные  крики,  треск,  ему  показалось,  что

кто-то исходит плачем.

- Деревню жгут! Уходить надо... - Никита вдруг замолчал.

Сквозь низко стелющуюся туманную проседь меж редких сосенок на косогоре

вдруг проступила странная фигура. Припадая на руки  и  корячась,  прыгал  от

дерева к  дереву  кто-то  в  развевающихся  лохмотьях.  Заметив  старателей,

вскинул руки, подскочил на месте и завыл радостно. Не успел Владимир поднять

арбалет, как фигура исчезла в тумане.

- За подмогой побежал, - сплюнул Владимир  и  выругался  в  сердцах.  -

Бросаем все, и ходу, братцы, ходу!

- Теперь не уйдешь, догонят, -  отозвался  Никита  и  рывком  поднял  с

телеги короб с оружием. - Ну, что ты там? - Это он уже Антону.