Капитан забрал у охранника паспорт, долго сличал фотокарточку с оригиналом, перелистывая страницу за страницей, внимательно изучал штампы о прописке, регистрации брака и прочее, чем паспорта дают повод для процветания генетически полицейскому государству России. Всякого рода проверки, режимы, косые взгляды ментов, турникеты действовали на Першина, как флаг СССР на быка.

– Градиевская – ваша супруга? – удивленно посмотрел на него капитан. Получив утвердительный ответ, он снял телефонную трубку и набрал трехзначный номер: – Андрей Филиппыч?.. Объявился муж Градиевской… К вам?.. Есть!

– Что значит «объявился»? – не выдержал Першин, протянув руку за паспортом.

– Это пока побудет у нас. – Капитан встал и вышел из «стекляшки». – Проходите!

Куда идти, Першин не знал. Планировка офиса представляла выбор: красная ковровая дорожка уводила вверх по лестнице, вправо и влево от проходной распростерлись крылья узких коридоров со множеством дверей.

– Идите же, – дышал капитан в затылок.

– Куда? – У Першина возникло серьезное сомнение, что так встречают здесь каждого, кто решил повидать супругу в течение рабочего дня.

– Вы что, никогда здесь не были?

– Не был, – признался Першин. – А почему вас это удивляет?

– Поднимайтесь наверх.

«Черт их знает, может, у них порядки такие?» – подумал Першин и, преодолев один пролет, повернулся к провожатому:

– Спасибо, дальше я сам.

– Проходите, гражданин!

Внизу появился охранник, застыл у подножия лестницы, как у мавзолея. Охваченный недобрым предчувствием, Першин пошел по коридору, вглядываясь в таблички в дверях: «Плановый отдел», «Главный экономист», «ОТЗ»… Заплаканная женщина, всхлипывая, прошла мимо него, обдав запахом вьетнамской «звездочки».

«Налоговая инспекция? – предположил Першин. – Неужто «благоверная» проворовалась?..»

– Налево! – отворил перед ним капитан дверь приемной.

Люди в штатском изучали папки, хранившиеся в стенных шкафах; кто‑то доставал из сейфа документы и предметы, негромко называя их под протокол. Стучала пишущая машинка. Толстого мужчину в пропитанной потом голубой рубашке отпаивали валидолом.

– Сюда, – показал капитан на дверь с табличкой «Коммерческий директор ГРАДИЕВСКАЯ Л.И.». Пропустив Першина вперед, вошел следом.

Кабинет Алоизии представлял собой большую комнату с двумя окнами и высокими потолками. Массивный сейф, двухтумбовый стол с компьютером, несколько мягких кресел и стульев, шкаф и буфет с посудой, холодильник «Розенлефф» в углу у двери составляли его убранство. За столом перед раскрытым кейсом сидел мужчина лет тридцати пяти.

– Першин Владимир Дмитриевич, – кивнул на вошедшего капитан, положив паспорт на стол перед мужчиной. – Сам пришел. Говорит, что здесь впервые.

Загадочность происходящего, разговоры о Першине в третьем лице начинали выводить его из равновесия.

– Спасибо, капитан, вы свободны, – не поднимая глаз, сказал мужчина вполголоса.

Капитан вышел.

– Могу я наконец узнать, что здесь происходит? – спросил Першин, волнуясь. – Я пришел к Градиевской Луизе Ивановне…

– Это я понял. Вы проходите, садитесь. В ногах правды нет. Кто вы такой?

– Что значит «кто»? Вы же держите в руках мой паспорт!

– А это ваш паспорт? – посмотрел на него мужчина.