|
— Вы правы, ваша светлость. Сперва, как говорят, были только катапульты, а потом местные алхимики придумали такой состав, одна капля которого сжигает корабли! Если корабли проходят близко к стене, кувшинчики с такой горючей смолой бросают руками. А если на середине пролива, туда метают катапультами… — И попадают? — спросил я с недоверием. Он хмыкнул. — Когда в ложке десять кувшинчиков, то хоть один, да попадет… — Здорово, — сказал я. — Что-то меня очень даже заинтересовала такая смесь… Почему-то… — Да, — согласился он, — за нее любые деньги дадут. Но туда не пройти. Та часть города отгорожена добавочной стеной. — С ума сойти, — сказал я. — А как же люди? Жители? — Днем ходят куда угодно, — объяснил он, — кроме горы, конечно. А ночью и они сидят дома. — И что? — спросил я безнадежно. — Никак? Он пожал плечами. — Ну… почему же… Смотря сколько у вас денег… — О, — сказал я обрадованно, — здесь уже демократия? Деньги выше чести? Это хорошо… Держи, этого хватит? Он покачал головой, глядя на золото. — Да, хорошо живете… Еще бы, на таких кораблях можно грабить кого угодно… — Это точно, — согласился я. — Меч порождает власть, как сказал великий кормчий… Рискнем? Он кивком пригласил следовать за ним, оглянулся, проверяя, следуем ли, я наклоном головы подтвердил, что все так же доверяем и полагаемся, и он уже свободнее пошел через открытое и освещенное пространство к темной стене из грубо отесанного камня. Из ниши выдвинулся человек в блестящих доспехах и с алебардой в руках. Мы замерли, только Ганшилд продолжал идти, но руки раскинул в стороны в примиряющем жесте и еще показывая, что оружия в них нет. — Стой!.. — сказал стражник строго. — Пропуск! — С пропуском все в порядке, — заверил Ганшилд. — От самого короля. Мне с друзьями надо на ту сторону… Ну, я пару раз бывал там, за стеной девки всегда слаще, ты ж меня помнишь… Стражник ответил резко: — Нет, не помню! О каком короле речь? Ганшилд вытащил из кармана две золотые монеты, которые я ему дал. Насколько помню, там вычеканен некий полустертый мужской профиль с орлиным носом. — Об этом, — сказал он и подал стражнику. — Имя Его Величества, к сожалению, не упомню… Стражник попробовал одну монету на зуб, другую, широкая морда расплылась в улыбке. — Я тоже не помню, — сказал он, — но государь был великий, судя по… гм… мне кажется, он был человек с весом. В общем, пропуск в порядке. С таким пропущу тебя с друзьями куда угодно. Он отступил и даже отвернулся, а мы тихонько проскользнули за его спиной в неприметную и узкую калитку. Я подумал с облегчением, что в рыцарском мире такое бы не прошло, но здесь уже более высокая ступень развития общества, тут все покупается и продается, здесь свобода и гражданские права, так что хитрому да вороватому живется проще, чем честному и соблюдающему какие-то устаревшие этические правила, а они для демократа все устаревшие и все лишние. |
