|
— Для милорда это раз плюнуть и растереть задней ногой. — Тихо, — прошипел я. — Я пойду посмотрю, что там и как. Меня не догонять, поняли? Юрген ответил за всех: — Я прослежу, милорд! Ступеньки поднимаются круто, представляю с каким трудом затаскивали части катапульт, сколько канатов порвано, сколько убитых и покалеченных за время подъема, но молодцы, такую стратегически важную точку укрепили, полный контроль над проливом, нечто подобное сооружаю и я в Тарасконе, только у меня нет горы, приходится башни строить самим… Дыхание уже обжигало горло, когда я услышал где-то на уровне звезд голоса, а когда поднялся еще, различил слова, сказанные лениво и уверенно: — …а кто будет жульничать, того будем бить… — По наглой рыжей морде, — добавил второй. — Ну вот, — послышался еще голос, звучал обиженно, — при чем тут именно рыжая? А по конопатой не хочешь? — Моя конопатая постоянно проигрывает, — возразил голос, — как только с твоей рыжей играть сядет! — Я просто лучше тебя… — Во всем? — Ну, в дурости ты, конечно, победишь… Послышался шум, затем властный голос: — Тихо!.. Играем или деремся? Молчание, потом угрюмый голос: — Играем… все равно потом подеремся… Ну, мелькнуло у меня, люди не меняются. К счастью для правителей и к несчастью для церкви, что все еще наивно надеется с этим дерьмом построить Царство Небесное на грешной земле, что какими-то молитвами или еще чем-то и как-то очистится от грязи. Я потихоньку начал спускаться вниз, оттуда донеслось тяжелое шарканье, но идут хорошо, таятся, я бы и не услышал, если бы не прислушивался. Подошел неслышно Юрген, присел рядом, дыхание тяжелое, долго не мог выговорить и слова. Появились Ганшилд и Яков, я сказал шепотом: — Тихо-тихо, не спешите! Сперва переведите дух. Дальше надо будет все очень быстро. Там две катапульты, я рассмотрел. Но это потом, главное — четыре охранника и двое мастеров по тем штукам. Их надо убить сразу! Без воплей, криков и лязга. Поняли? Юрген ответил полушепотом: — Милорд, я тоже хочу вернуться на корабль целым, а не по кусочкам. Яков прошептал возбужденно: — Я готов и погибнуть здесь, милорд! Но слава будет выше, если вернемся с победой. Ганшилд поморщился, но встретил мой взгляд и кивнул. — Отлично, — сказал я. — Да, еще пустячок. Там, кроме камней, еще и странного вида бочонки и кувшины. Ни в коем случае к ним даже не притрагиваться. Поняли? И ничего тяжелого не бросать в их сторону. И самим туда не падать, ясно? — Ясно, — ответил Юрген озадаченно. — Понятно, — ответил Яков. Ганшилд бросил на меня изумленно-злой взгляд. — Хорошо, — сказал я, — теперь подберемся ближе… Пришлось одолеть еще около сотни ступеней, прежде чем открылась широкая площадка, в центре костер, двое расселись в свободных позах перед огнем, что значит, ничего не видят, кроме пляшущих языков пламени, дураки, так нельзя, двое лежат рядом, но укрылись одеялами, а мастеровые просто бесстыдно спят, что и правильно: кто же сунется в пролив ночью? — Я беру сидящих, — сказал я. |
