— Это ты зазря так, молодой человек, говоришь! — обиделся Пётр Васильевич. — Здесь в человеческий рост мусору было, и он всё своими руками вывез вон на той тачке.

— Хорошо, не будем об этом, — сказал архитектор. — Довожу до вашего сведения, что храм в числе многих других решением облисполкома передан епархии.

— Слава тебе, господи! — перекрестился Колпаков. — Не чаял и дожить до этого дня. Только беда у нас, батюшка…

— Что такое? — живо откликнулся отец Николай.

— Размахова седни в прокуратуру вызвали. Он, наверно, сейчас туда умотал. Надо его выручать.

— Действительно надо, — сказал священник. — У вас как районного архитектора претензии к Размахову есть?

— Нет. Претензии к нему у прокурора как к самовольщику.

— Что ж, тогда надо ехать к нему, — решил отец Николай и пошёл к райисполкомовскому «уазику».

Старухи двинулись за ним следом и так жалобно глядели на священника, что тот взял на себя смелость успокоить их обещанием, которое хотя и не было одобрено архиереем, но неизбежно должно было исполниться в недалёком будущем.

— Через самое малое время на ваш приход будет поставлен священник…

Совершенно неожиданно к отцу Николаю кинулся Пётр Васильевич, потрясая листками бумаги.

— Вот старый дурень! Я же про заявление и подписи забыл!

Ведь его следователь мигом опутает, Сергей — парень простой, не битый, не мятый. Здесь на церкви от чистого сердца всё делал, наши старухи готовы были его на руках носить…

— Что за заявление? — спросил отец Николай. — В чём же его обвиняют? — ещё пуще заинтересовался священник. — Из-за церкви?

— Не имел, дескать, права здесь шевыряться, тут, мол, государственное имущество. Но сам видишь, батюшка, сколько здесь осталось государственной собственности. Стены да дыры. Я с вами.

— Садитесь, — недовольно буркнул архитектор. — Но обратно я вас не повезу.

Во время пути отец Николай решал непростую задачу. Размахов с первого взгляда показался ему порядочным человеком, его желание восстановить церковь заслуживало одобрения, но священника смущало другое: он опасался выйти за рамки той задачи, которую ему было поручено решить. Во всяком случае, епископ не поручал ему вмешиваться в мирские дела.

Глава четвёртая

1

Обычно уравновешенный и рассудительный Размахов, сев за руль, повёл себя по-мальчишески и так газанул, что из-под колёс «уазика» брызнули песок и камешки. Машина на полной скорости вырвалась на проезжую улицу и, распугивая кур и редких прохожих, промчалась мимо сельсовета, на крыльце которого стоял и покуривал первую после сытного обеда сигарету Романов. Председатель узнал в водителе Размахова и удовлетворённо хмыкнул: скандал вокруг храма вот-вот должен завершиться самым поучительным для всяких приезжих проходимцев образом. Пусть Москва и потеряла голову, но в глубинке советская власть ещё достаточно прочна, чтобы образумить любого, кто вздумает ей перечить и своевольничать. Романов сам был советской властью много лет, знал её изнутри и свято верил, что ей никогда не будет износу, как бы не шумела и не пенилась перестроечная шарашка — это всего лишь лёгкое взморщивание на поверхности огромного русского моря, которое испокон веков тяготеет к покою, черпая в нём долголетие и силу. Но стоит ему покачнуться и тем паче взыграть и накрениться, то не дай бог выплеснуться ему из своих берегов. Цельное в своём покое, оно подобно ртути может распасться на многие десятки миллионов шариков и разбежаться по лику земли, чтобы уже больше никогда не собраться воедино.